Неслучайные встречи. Анастасия Цветаева, Набоковы, французские вечера

Вот еще одна маленькая иллюстрация к его портрету того периода, когда он уже был знаком с Анастасией Ивановной, почерпнутая из миниатюры, опубликованной в ее книге «О чудесах и чудесном»:

В конце 20-х годов Борис Михайлович Зубакин привез из Карачаева Тамбовской губернии, где жила его сестра Надежда Михайловна и где разорили церковь, – сидящую статую Христа, деревянную, тонко раскрашенную масляными красками; почти в натуральную величину, в терновом венце. Борис Михайлович вез ее в большой бельевой корзине. В пути его остановила милиция, по согнутой в колене ноге, выглянувшей из корзины, заподозрив, что он везет тело. Осмотрев, отпустили. Он поднял статую ко мне на 4 этаж без лифта в квартиру, где я жила с сыном-подростком Андреем с 1921 года по год ареста, 1937 (Мерзляковский переулок, 18, кв. 8). Статуя была покрыта от плеч по полуобнаженному телу темно-пурпурной материей, стянутой возле шеи. Мы поставили ее возле киота в уголку у ширмы, делившей комнату на две части – мою и сына…

В апреле 1933 года, когда А.И. была арестована первый раз, на следствии она не отказывалась от своего знакомства с Зубакиным, но отрицала какое-либо участие в его организации: «…ни о какой мистической или иной группе я не знаю и ни в какой из них не участвовала». Пробыв в заключении шестьдесят четыре дня, была освобождена (Горький?) постановлением ОС при Коллегии ОГПУ.

Однако на этом дело не кончилось.

Как явствует из материалов следственных дел, хранящихся в Государственном архиве Российской Федерации, спустя четыре года после первого ареста, 2 сентября 1937 года, А.И. вновь арестована в Тарусе. Из Тарусы вместе с сыном отправлена на Лубянку, а затем в Бутырки.

Следствие длилось четыре месяца. Первые вопросы относились к восьмиконечному кресту, изображенному на фото. Анастасия Ивановна отвечала, что этот крест хранился у нее на квартире более двух лет, примерно до 1935–1936 года, название креста – «Сакре-Кёр» («Священное сердце»), получила его от Б.М. Зубакина, дорожила им как реликвией, но когда, кому и почему отдала, не помнит.

Следствие добивалось имен участников «организации», сведений о ее структуре. Вот протоколы, донесшие сильно отретушированные вопросы-ответы.