Несмотря ни на что (СИ)

— Стоило только вам чудесным образом воскреснуть, как вы опять принялись везде совать свой нос. Лезете, куда не просят, усложняете людям жизнь. А тут вдруг подворачивается дельце, позволяющее одним махом убить двух зайцев, и я подумал: а почему бы нет? — Лицо бандита, по мере того, как он говорил, наливалось кровью, и Джон напрягся, чувствуя, что вот-вот настанет решающий момент.

— Может, вы и раскусили наши уловки и не явились, куда нам требовалось, но знаете что, мистер Холмс? Сейчас-то мы с вами здесь. И это меня вполне устраивает. — Взведенный пистолет в его руке, только что упиравшийся в висок Николаса, плавно и беспощадно двинулся в другую сторону. К Шерлоку.

Джона как будто ударило током, и сама собой вскинулась, прицеливаясь, здоровая рука. В мозгу стучало единственное слово – «нет, нет, нет»; он забыл о ребенке, забыл, что тот может оказаться на траектории полета пули, все, что имело значение — оставшиеся жалкие доли секунды.

«Зиг-зауер» дернулся в ладони, оглушительно рявкнув, и застывший мир взорвался цветом и звуком.

По плечу База расползалось алое пятно; он взвыл, выпустив рванувшегося от него в ужасе Николаса, и, выронив пистолет, зажал рану, согнувшись и матерясь в голос.

А затем вдруг бросился вперед с перекошенным злобой лицом. Он попытался схватить оружие скользкой от крови рукой, но Шерлок оказался проворней. Двигаясь легко и быстро, будто в танце, он извернулся и нанес один короткий, резкий удар, полностью смяв противнику нос.

Голова База дернулась назад, глаза закатились, и он рухнул навзничь как куль с мукой, подняв небольшое облако пыли. Воцарилась потрясенная тишина.

Мгновение спустя Николас принялся всхлипывать, хрипло и испуганно, и Джон обессилено привалился к контейнеру, чувствуя, как тело сотрясает крупная дрожь. Вдали загрохотали шаги, как будто в здание ворвалась толпа народу, и он вновь напрягся, но слова Шерлока, обращенные к мальчику, успокоили его страхи.

— Все в порядке. Это полиция. Они отвезут тебя домой, к матери.

Всплеск адреналина схлынул так же быстро, как возник, и Джон мог только молча смотреть на друга, который подвел Николаса ближе к нему и продолжил говорить, обращаясь уже к ним обоим. Джон не понимал, откуда в его голосе взялись эти спокойствие и надежность, но позволил себе раствориться в знакомом, родном звучании.

Николас крепко вцепился в Шерлока, он рыдал и хлюпал носом, уткнувшись в дорогую тонкую шерсть, и все время старался забиться между ними двумя, как будто стремясь спрятаться. А друг, вместо того чтобы с отвращением отшатнуться, повернулся, закрывая мальчика собой, и сказал чуть громче, чтобы его было слышно сквозь наполнивший здание шум от прибывшей полиции и людей Майкрофта:

— Все позади, ты в безопасности. — Стресс и вызов исчезли из его лица, не осталось и следа напряженной работы мысли, направленной на завершение расследования. Ссутулившись, Шерлок качнулся, прислоняясь к Джону источником благословенного тепла и, наклонив голову, встретился с ним глазами. А затем, поступившись привычкой не повторять дважды, произнес снова, на сей раз только для него одного:

— Ты в безопасности.

========== Глава 6 ==========

Даже в этот ранний рассветный час больница напоминала кипучий муравейник. Сквозь окно в коридоре — грязное стекло, смотревшее на неухоженный дворик, — Шерлок наблюдал, как солнце начало свое медленное восхождение по небу. Он не отходил от Джона, пока задерганный и раздраженный персонал не вынудил его покинуть кабинет, мотивируя свое требование угрозой облучения во время рентгена. Он и тогда подумывал остаться, но взгляд друга, благодарный, хотя и полный боли, заставил подчиниться. Шерлок не испытывал никаких угрызений совести, что его поведение усложняло жизнь медсестрам, но не хотел создавать Джону дополнительные трудности.

Он опустился на пластиковый стул, заскрипевший под его весом, упер локти в колени и закрыл лицо руками. Не обращая внимания на жжение в рассеченной брови, Шерлок прерывисто выдохнул, позволяя удерживаемым до этого в узде эмоциям заполнить сознание.

Главной среди них был страх, его постоянный спутник с того самого мгновения, как он понял, что Джон исчез. Только ярость, бездонная и неукротимая, смогла на время заглушить поселившийся внутри ужас, направляя его действия в полумраке того склада. Большинству людей гнев служил плохую службу, толкая на необдуманные поступки, но Шерлок давно научился оборачивать его в свою пользу. Для него это чувство было еще одним оселком, на котором он оттачивал свой разум, убирая все, кроме желания разделаться со стоящей перед ним задачей.