Несносная жена великого мага

Илий не обращал внимания ни на кого из нас. Он смотрел только на леди Мариос. Даже на руках отца он повернулся так, чтобы не выпускать мать из поля зрения. А Мариос, моя хорошая подруга, смотрела прямо перед собой. Пустой взор пугал. Но от взгляда Илия становилось ещё хуже – глаза ребенка были наполнены отчаянной надеждой.

– Надо поспать, мой хороший. – Карс погладил сына по голове.

– А мама?

– И мама поспит.

– Можно мне с ней?

– Конечно. Лидс?

Вздрогнув, я поднял Мариос на руки и последовал за другом. Шагая по дорожке, я пытался разобраться в происходящем. Все диагностические заклятья говорили об одном: леди Мариос здорова, отклонений и патологий нет. Что же могло произойти? И может ли это коснуться Аркадии?

Пока Карс укладывал спать жену и сына, я сидел в гостиной.

– Дион, явись.

Дух пришел через пару минут.

– Докладывай, – приказал я.

– Белая Квинлиг вошла в дом матери. Последовать за ней я не смог, там очень мощная защита от духов. Всю дорогу леди Маркаду оскорбляла род Гаро в самых возмутительных формулировках.

– А Аркадия?

– Молчала и плакала. Позволено ли мне будет спросить, что произошло?

– Я ещё сам не знаю, – задумчиво произнес я. – Пусть Ашрая дежурит у дома леди Маркаду. Аркадии нужна защита и покой. Если она выйдет за пределы дома – скрытно следовать за ней, защищать, но на глаза не показываться.

– Понял.

– Передашь мой приказ Ашрае и вернёшься сюда. Ты можешь пригодиться здесь. Стоять. Ты все рассказал мне о свитке?

– Да, милорд.

– Ты помнишь Квинлиг деда?

– Она была сурова, – с нежностью произнес Дион. – Правила родом Гаро железной рукой. А ваш дед и рад был. Только посмеивался, когда к нему жаловаться приходили. Говорил, что для своей Квинлиг чешуи с висков не пожалел, так что ему плакаться бесполезно.

– Хорошо, иди. – Я потер виски и раздраженно вздохнул.

Второй раз Дион вернулся одновременно с Карсом. Мой друг тяжело опустился в кресло и призвал тяжёлую квадратную бутылку. Сделав хороший глоток, он вытер ладонью рот и спросил:

– Как тебе моя жена, понравилась?

– Ты же понимаешь, что это не может нравиться?

Карс отпил прямо из бутылки и доверительно сообщил:

– Эрик уже сказал мне, что ненавидит и меня, и мать. Потому что мы злые и бесчувственные. А Илий придумал себе занятие – окружить маму заботой и показать ей, как она нужна. И тогда, если он будет себя хорошо вести, мама вернётся. Из-за этого он возненавидел старшего брата – Илий считает, что мама не возвращается, потому что Эрик перестал ее любить. У меня прекрасная семья.

Я прикрыл глаза. Представлять ад, в котором жил и живет мой друг, не хотелось. Но внутри билась эгоистичная мыслишка: «Ну почему же ты мне не написал?»

– Когда и как это произошло? Ты же не можешь не помнить свою прабабку. Да и моя бабушка тоже имела активную жизненную позицию.

– Бабушка, – Карс ухмыльнулся, – от кого скрываешься? Мы ведь оба знаем, что чешуей обрастают правнуки Церпенов, а не внуки.

Он протянул мне бутылку, но я отказался. Алкоголь – последний помощник в этом деле.

– Карс, – я скривился, – к чему все это? Тебе так хочется лишний раз ткнуть меня чешуйчатым рылом в позор моей настоящей бабки? Так она уже сто лет как удалилась в Святые Пещеры грехи замаливать.

Мой старый друг только фыркнул и в два глотка осушил бутылку.

– Я просто помню, что ты клялся не создавать Квинлиг. Ты скрывал чешую, чтобы скрыть конфуз своей бабушки. Настоящей бабушки. Что изменилось?

Я пожал плечами и честно ответил:

– Привести в Драконьи Горы человеческую девушку значило признать, что одна из леди Гаро нагуляла ребенка на стороне, а ее мать скрыла это и выдала младенца за своего сына. А учитывая, как немногочислен наш род… Вычислить оступившуюся леди было бы очень просто.

– Я это уже слышал. Лет десять или двадцать назад. Что-то изменилось? – Если бы Карс не был так пьян, его ехидство могло звучать оскорбительно.

Но виски неплохо расслабило моего несчастного друга, и в его голосе явственно слышалось ехидство и, самую капельку, безумная надежда. Поэтому я сделал вид, что не вижу его попыток зацепить меня за живое.

– Да. Место жительства изменилось. Король пытался настаивать на моей женитьбе. И тогда я подумал, что ничего плохого в этом нет. Карс, почему ты мне не написал? О Мариос, о том, что происходит с мальчишками?

Если это произойдет с Аркадией… Нет, не позволю. Я решу эту задачу до того, как она превратится в куклу.

Он пожал плечами и негромко бросил:

– Тамга, кофе. Я не мог. Дома сейчас все плохо, Лидс. Серебряные не справляются, а найденный наследник Золотых послал Совет в пешее эротическое путешествие. Да так заковыристо послал, что все заслушались. Тебя объявили предателем. Ведь ты бросил Драконьи Горы в сложной ситуации.

– А ничего, что мне дали три дня на сборы? Или изгнание, или смертная казнь.

– Оказывается, ты должен был попросить о снисхождении, и тебе бы позволили остаться. Им было нужно твое публичное унижение, чтобы окончательно растоптать все, что осталось от династии Золотых.

– Я бы не стал унижаться, – задумчиво ответил я.