Несносный ребенок. Автобиография

Итак, «Гомон» готов был стать официальным дистрибьютором «Последней битвы» и обеспечить прокат фильма, при условии, что я решу одну проблему: со своим «инвестором» из Бордо.

У нас с ним был подписан контракт, и теперь, когда фильм получил признание на фестивале в Авориазе, человечек этот сделался сладким как мед. Он обещал нам громкий выход и королевское продвижение, но пока был не способен даже выплатить сумму, которую по контракту должен был выдать нам еще во время съемок. Теперь он дал мне чек, столь же нелепый, как арахис перед ужином. Я тут же разорвал его, и «инвестор» ушел с нашей встречи, разыгрывая возмущение.

К счастью, благодаря нескольким новым друзьям из «Гомон», мы узнали, что парень из Бордо в самом деле обладал разрешением на дистрибьюцию, но только в регионе Бордо. То есть он не имел права проката фильма на остальной территории Франции. Иначе говоря, наш контракт не гарантировал нам общенационального показа. Таким образом, он оказался не просто дрянным человеком, но еще и мошенником.

Мы назначили с ним новую встречу. Было просто необходимо, чтобы он подписал расторжение договора. Мы с Пьером пошли на небольшую уловку. Мы явились на встречу в гостиную отеля «Фронтенак» в восьмом округе Парижа. Пьер сел с ним рядом, а я остался в холле, издали за ними наблюдая.

Пьер разоблачил его махинацию и сунул ему под нос бумагу о расторжении договора. Прохиндей оскорбился и принялся было что-то из себя изображать, но не на того напал – Пьер был намного убедительнее. Он принял серьезный вид.

– Я-то хочу решить вопрос спокойно, но видишь там Люка? Я попросил его держаться от нас подальше, потому что, если приблизится, он тебя прибьет, – сказал Пьер.

Моя задача заключалась в том, чтобы издали изображать быка, увидевшего красную тряпку. Я расхаживал по холлу отеля, объятый яростью.

– Он просто рехнулся, я его еле сдерживаю. Парень весит уже больше ста килограммов, и ему нечего терять! Он тебя порвет! – добавил Пьер обеспокоенно.

Тем временем я бросал на них взгляды голодного льва. У меня чуть ли не пена была на губах. Лучше подписать, так как в противном случае будет совсем плохо.

У прохиндея на лбу выступили бисеринки пота, Пьер протянул ему ручку, чтобы поскорее избавить от страданий. И тот в конце концов подписал.

– Знаешь, если бы я был на твоем месте, я бы какое-то время не выезжал из Бордо, – бросил ему Пьер, прежде чем уйти.

На улице мы расхохотались и отпраздновали нашу победу в кафе на углу.

– 16 –

«Гомон» стал официальным дистрибьютором фильма, который выпустили в одиннадцати копиях. Семь для Парижа, остальные – для провинции. Рекламный бюджет был незначительный, а впечатление от победы в Авориазе давно поблекло. Выход обещал быть трудным, но благодаря Пьеру, который был очень дружен с Ивом Мурузи[55], звездным ведущим дневной телепередачи, у нас появилась возможность впервые выйти на телевидение.

Более десяти миллионов человек смотрели эту передачу каждый день. Поэтому она имела для нас решающее значение. Ив фильма не смотрел, он просто был тронут нашей просьбой.

Мы приехали к 10:30 утра, чтобы подготовиться и выбрать фрагменты для показа, но Ив приехал в 11:50 – большего легкомыслия трудно себе представить, так как эфир начинался в 12. Что до меня, то я уже два часа не находил себе места. Темой дня была шпионская история и высылка 47 сотрудников советского посольства. Прямые репортажи показывали сотни полицейских, окруживших посольство[56]. Редакция была на взводе, но Ив следил за событиями по радио в машине, которая везла его на телевидение.

– Скажи, что за Игорь? Это тот чокнутый? Он точно работает в посольстве? – спрашивал он своего помощника.

Тот подтвердил, и Ив попросил его найти ему номер телефона Игоря.

– Так, а что у тебя? Что за фильм? Расскажи в двух словах, – бросил он мне.

Я пробормотал несколько слов, не в силах сосредоточиться в напряженной ситуации, которую наблюдал в режиме онлайн.

– Игорь на проводе, – сказал помощник.

Ив взял трубку.

– Ну что, моя цыпочка? Что там за бардак? – с улыбкой спросил он.

Цыпочка что-то ему рассказывал из посольства, которое я видел на экране и которое было оцеплено полицией. Разговор длился недолго.

– Увидимся в субботу, – бросил Ив, прежде чем повесить трубку.

Я тревожился, не откажется ли он от вставного сюжета о нашем фильме, но Ив меня успокоил:

– Нет, это ничего. Это все фигня. Они просто вернутся домой. Это все.

Через несколько минут я был на съемочной площадке, и 13-часовой выпуск, который смотрела вся Франция, начался.

Я был крут как столб под высоким напряжением.

Ив начал интервью в непринужденной, доброжелательной манере, а главное – очень позитивно по отношению к фильму, но мои ответы постоянно прерывались для прямых репортажей.

Показывали, как несколько десятков русских, с чемоданами «Тати» в руках, садились в охраняемые полицией автобусы.

Было сложно объяснить научно-фантастический черно-белый фильм в таких условиях, и мое интервью стало настоящим фиаско.

Цыпочка Игорь и его чемодан «Тати» сорвали мою промоакцию.