Я провел переговоры с парнем, который обычно печатал нам сценарии. Он напечатал черно-белую листовку по минимальному тарифу и согласился подождать с оплатой. Мы собрали всех наших приятелей и в субботу в 14 часов перед семью нашими залами раздавали листовки в очередях за билетами. Мы не просто распространяли листовки, мы брали наших возможных зрителей в оборот и рассказывали о фильме, пока они не занимали очередь за билетами именно на него. Мы поносили Рэмбо и его амфетамины, мы уничтожали Эдит и ее старомодные песни, мы заставляли их смеяться, мы пробуждали в них дух солидарности. Короче, мы сделали все, чтобы в воскресенье они пошли смотреть именно наше кино.
В понедельник утром «Гомон» составил свой график на следующую неделю. Мы сохранили семь наших копий в Париже, но в провинции копии были уже переправлены в соседние города.
Мне на память пришел совет Жан-Жака Анно.
– Ты должен сопровождать твой фильм, – несколько раз повторил он мне в Авориазе.
И тогда мы заполучили в «Гомоне» список директоров кинозалов и вызвали их на встречу одного за другим.
Мы предложили устроить после сеансов обсуждение. Директора были в восторге. В то время ни одна съемочная группа не приезжала к ним в провинцию, кроме группы Жан-Жака Анно.
Встречи были назначены, и мы провели месяц, следуя за фильмом из города в город. Пьер сопровождал меня, если мог. Зато Жан Рено и Эрик Серра принимали участие во всех встречах. Именно тогда наша дружба окончательно сложилась. На всю жизнь.
Поскольку это был совершенно новый подход, директора залов выкладывались по полной, и мы собирали не просто полные – переполненные залы.
Обсуждения обычно продолжались уже на улице до двух ночи или трех утра. Самыми истовыми были зрители в студенческих городках. Экс-ан-Прованс, Монпелье, Бордо, Тулуза – в этих городах нам был оказан исключительный прием. Надо заметить, что очень скоро об этих обсуждениях стали говорить как о спектаклях.
Это были волшебные дни, от которых остались незабываемые впечатления.
Обмен мнениями со зрителями был теплым и очень искренним. Мы были для них незнакомцами, и нам нечего было терять.
Мне казалось, что я крестьянин, который беседует с человеком, только что съевшим выращенный мной салат. Наша связь с аудиторией была прямой, подлинной и по-настоящему обогащающей. Во время этих встреч я больше узнал о своем фильме, чем из всех написанных о нем рецензий. Еще мне запомнилась статья одного критика, который назвал три фильма, оказавших на меня явное влияние. Фраза была составлена таким образом, чтобы было понятно, что автор с циничным парижским юмором намекал, будто мой фильм – обычный плагиат. Проблема заключалась в том, что ни одного из этих фильмов я не видел. Уровень моей кинематографической культуры в то время был почти нулевым.
Заинтригованный, я одолжил у приятеля видеопроигрыватель и взял напрокат фильмы, из которых якобы что-то позаимствовал. Все три были хороши, в особенности фильм Тарковского, о котором я никогда не слышал. Но я не обнаружил ничего общего между ними и тем, что сделал я. В этом крылась какая-то загадка, однако Пьер чуть позже помог мне ее разгадать.
– Да, ничего общего. Чувак просто называет имена известных режиссеров, чтобы показать, что он в теме. И это все.
Я перечитал статью под таким углом, и все сразу встало на свои места. Журналист просто стремился показать себя в выгодном свете. И все же спасибо ему, ведь он заставил меня открыть для себя Тарковского.
Несмотря на наши усилия, фильму не удалось преодолеть планку в сто тысяч зрителей. Зато вся киношная тусовка фильм посмотрела. Наш рейтинг серьезно вырос, и фильм был отобран для участия в дюжине фестивалей.
Мировое турне началось.
Первым был фестиваль в Ситжесе, Испания. Здесь мы участвовали в конкурсном показе почти тех же фильмов, что и в Авориазе. На каждом фестивале мы получали значимый приз и завоевывали местную публику.
На престижный итальянский фестиваль в Таормине мы приехали уже с пятью призами в кармане.
Таормина – живописный город, прилепившийся к склонам сицилийских гор. Там было Средиземное море, все такое же величественное, и я мог любоваться им из окна своего гостиничного номера.
Там был лифт, который опускался к морю, а затем – туннель, который вел к бассейну и пляжному ресторану. Это было волшебно и так кинематографично. Идеальная декорация. Я сделал несколько заметок. Если когда-либо мне доведется снимать фильм о голубой бездне, надо будет приехать сюда.
Город был прекрасен. Клубок маленьких улочек с каменными домами, стоявшими там от века. Я знал, что город основали греки, прибывшие сюда с острова Наксос более чем за семьсот лет до нашей эры. Наксос, расположенный по соседству с Иосом, был островом моего детства. Появившиеся на острове более чем через шестьсот лет после греков римляне построили амфитеатр на три тысячи мест. Именно там был установлен гигантский экран, и там, на открытом воздухе, на фоне моря и под звездным небом, шел показ фестивальных фильмов.