Несносный Шварцвальд

Аля сдается и неторопливо избавляется от одежды. Ступает в воду и, с осторожностью пройдя несколько шагов, оказывается в моих объятиях. Вот что мне нужно было. Моя девочка в моих руках. Жадно сгребаю ее на руки и целую. Альбина не сопротивляется. Оплетает ногами талию, а руками шею. В воде малышка невесома, и я без труда скольжу руками по покрытой водой спине. Сжимаю до хруста в костях так, что Аля невольно стонет, но это не я. Это все чертова необходимость в ней. В её присутствии. Больная нужда. И как я буду справляться без нее ближайшие дни? Предстоящая разлука уже сейчас режет осколком. Наверное, это какое-то шестое чувство, я не знаю, но отчего-то уезжать дико не хочется. Паранойя Апельсинки половым путем передалась и мне. Навязчивое ощущение, что там, за воротами, нас разлучат, кислотой разъедает сознание.

– Рич? – Аля отрывается от меня, тяжело дыша, и заглядывает в глаза. – Что-то случилось?

Тревога отражается на взволнованном, покрытом морскими каплями лице. Мне хочется сказать ей, что нет. Что я просто хочу трахнуть ее в море, отвлечь очередной пошлостью, но сегодня явно не мой день. Способность соображать отчалила вместе со спокойствием.

Вместо ответа притягиваю ее за затылок обратно и врываюсь языком в мягкость сладкого рта. Правой рукой сдвигаю намокшее кружево в сторону и, освободив член из трусов, уверенно опускаю на него Алю. Знаю, что можно обойтись без предварительной подготовки, потому что наши поцелуи действуют стремительно не только на меня, но и на малышку. Она течет сразу же, как только мой язык вступает в схватку с ее.

Сдавленный стон пулей пробивает мой рот, и я глотаю его, не сдерживая свой собственный. Тугая плоть принимает меня как всегда тепло и приветливо. Не отказывая себе в том, что люблю, опускаю губы и оставляю на атласной шее два смачных засоса. На этот раз ворчунья не бурчит. Подставляет кожу под мои губы и, крепко удерживаясь ногами, насаживается на меня сверху. Не знаю, как она чувствует, что мне это нужно, но сам факт того, что впервые позволяет беспрепятственно пометить себя, уже говорит о нашей незримой связи.

Расстегиваю лифчик и спускаю лямки до локтей. Кусок белой ткани остается качаться на волнах между нашими телами, когда я сжимаю рукой вздернутую грудь, чувствуя, как острый сосок вонзается в ладонь. Хочу ее. Как всегда – дико и одержимо. Только ее одну на всей планете. Прикусываю сосок, оттягивая его зубами, покрываю жадными поцелуями острые плечи, воруя надсадные стоны и щедро одаривая мурашками загорелую кожу.

Я только через пару дней пойму, почему сейчас стараюсь запомнить тональность каждого звука, слетающего с истерзанных поцелуями губ. Почему как ненормальный впиваюсь в мягкую кожу до синяков, отчетливо понимая, что таким образом помечаю её, давая другим понять, что она моя! Издревле самцы оставляли на своих самках отметины. Кто-то следы укусов, кто-то сперму. А так как заставить ее не мыться до нашей следующей встречи будет проблематично, я выбираю самый доступный способ. Завтра малышка вся будет в синяках, но судя по тому, как Аля стонет и прикусывает губы на каждое мое хищное действие, любимая не против.

– Сладкая моя, – хриплю, пока сердце как одуревшее колошматит ребра, стараясь проделать в них дыру и утащить к себе еще и Альбинино.

Я пойму потом, почему сейчас впервые за все время нашего знакомства занимаюсь с ней не просто сексом. Кажется, так занимаются любовью. И это первый опыт в моей жизни. От осознания того, что творит со мной морская русалка, мозг превращается в пену. Не отпускал бы ни на гребаную секунду. Моя!

– Рич, я… – шепотом на ухо задыхается моя девочка. Острые ногти царапают плечи, скручивая меня в пружину. – Я сейчас…

Обхватываю стройные бедра руками и под шлепающие от воды звуки наших тел спускаю себя с тормозов. Не хочу сейчас ни о чем думать. Хочу просто раствориться в ней, а ее утопить в себе. Врываюсь в податливое тело глубоко и быстро. Напряжение охватывает каждую мышцу, угрожая оставить от меня пепелище, но я вдалбливаюсь в Алю снова и снова. Глубже. Теряя контроль. Ловлю губами ее рот и всасываюсь в него поцелуем. Вдоль позвоночника вниз несется пожар. А уже через несколько секунд под оглушительный крик Альбины кончаю, сдавливаемый сильнейшей пульсацией стенок её плоти. Эйфория космическая. Она выжимает меня без остатка, расплавляя в желе. Перед глазами мелькают цветные пятна, пока мы оба уперевшись лбами пытаемся восстановить дыхание.

Аля подрагивающими пальцами ведет по моей щеке и осторожно целует в уголок губ.

– Ты уезжаешь?

Спрашивает вдруг так тихо, что я едва улавливаю смысл. Замираю и встречаю ее наполненный ожиданием ответа взгляд.

– Откуда ты знаешь?

Аля прячет губы во рту, а я понимаю, что ответил совсем не так, как ей хотелось бы. Черт-черт. Выхожу из любимого тела и, спрятав член обратно в трусы, выбираюсь на берег с малышкой на руках. Сажусь на песок и усаживаю Алю сверху, лицом к себе. Она по-детски прячет голую грудь, сложив на ней руки, и устремляет пустой взгляд в сторону.