Неспящая [=Кикимора]

— Что и обычно: за порталом следить, когда он простаивает. А сейчас он пока простаивать не будет, Райда собрался в пограничье вернуться ненадолго, ресурсы свои пополнить. Считает, мне нужно пока с Эриком поработать, прокачать дружинников, понять, кто из них тот, кого мы ищем.

— Карпенко полезней будет, он вообще всё про всех знает и пока помнит.

— Да, и с ним поработаем, — согласился Корышев. — Но он уже не вхож на территорию штаба, это минус.

Больше нам с Корышевым и говорить оказалось не о чем. Он неловко молчал, переминаясь. Я тоже смотрела в сторону, туда, где Эрик с Виталием садились в машину.

— Ладно, Никита, я поехала. Всего тебе… Удачи!

— Если помощь понадобится, звони сразу же, — строго сказал он.

— У меня помощников… — я повела рукой. — … хоть отбавляй.

— Всякое ведь бывает! — не унимался он. — Если что, я всегда на связи, в любое время. Ну, кроме кокона, конечно. Но тогда я включаю автоответчик. Так что звони обязательно.

— Спасибо, пока я сама справляюсь, — произнесла я не особо вежливо. То, как настырно Корышев предлагал помощь, начало меня раздражать. — Мне пора, меня ждут, извини… Хотя, ты прав. Всякое бывает, и я обязательно позвоню, если что.

Никита улыбнулся.

И я поспешила к Эрику, который энергично махал мне рукой, высунувшись из автомобиля Карпенко.

Глава 32

Кофе у Корышева был, как всегда, отличный. Правда, я сделала несколько глотков, да и забыла о нём.

— У тебя уже всё остыло, — с укоризной заметил Никита, вертя в руке свою пустую чашку.

— Извини, задумалась.

— Будешь так задумываться, не только остынет, но и высохнет. Давай, я тебе ещё налью, горячего! — он вскочил, собираясь забрать мою остывшую чашку.

— Не надо, Никита. Мне и так вкусно.

— Как хочешь, — слегка обиделся он и сел обратно.

Мы сидели за столиком у окна его огромной студии. В гости я напросилась сама. В точности, как Корышев и говорил: «всякое бывает». Всякое и случилось. Я почувствовала, что мне надо прийти в квартиру на улице Мира. Если бы при разговоре с Никитой по телефону я поняла, что он не желает меня видеть у себя дома, я бы и не заикнулась о визите. Но звонку моему он обрадовался, поэтому я напросилась, а он охотно согласился.

Теперь, когда с кофейной церемонией было покончено, можно было переходить к тому, ради чего я пришла.

— Никита, я выйду на крышу, можно?

— А стоит ли? — проворчал он. — Холодно там, и смотреть не на что.

— Мне нужно там побывать.

Никита только пожал плечами, и я встала из-за стола.

Я решилась прийти сюда впервые после того, как здесь погиб Макс. Думала, вообще никогда не смогу. Но сейчас я была готова просто спокойно взглянуть на это место.

На крыше было холодновато, и казалось, что вот-вот пойдёт дождь.

Я присела на скамью у столика. Никита вышел за мной следом и молча сел рядом, пока я в оцепенении разглядывала перила ограждения.

— Если бы не портал на чердаке, я бы съехал отсюда, — сказал вдруг Никита. — Но Райде нужен этот проход, он удобный, особенно сейчас, когда время дорого. И я тут в том числе и что-то вроде ночного сторожа.

— А можно хотя бы здесь, на этом месте, не поминать вслух Райду?!

— Я не подумал… Прости, пожалуйста! — торопливо проговорил он.

— Да ладно… — буркнула я.

Через несколько минут мне стало по-настоящему холодно. Тем удивительнее был тёплый взгляд Корышева.

— Всё собирался спросить: как там рыжая?

— Ничего, пока держится, — я пожала плечами. — Не знаю, как было бы, если бы Эрик вокруг неё кругами не ходил. Но пока на вид более-менее.

— Подселенцы?

— Говорит, ничего такого не замечала, не чувствовала. Но я ей не очень-то верю.

— Почему?

— По тебе сужу, — фыркнула я. — По тебе заметно только, когда ты нервничаешь. Тогда начинаешь много говорить и нести несусветную пургу. А когда ты спокойный, и не догадаться, что ты не один. Вот как сейчас, например.

— Что «как сейчас»? — удивился Никита.

— Сейчас ты обыкновенный с виду, но кто тебя знает?

Он улыбнулся и положил огромную ладонь на мои озябшие пальцы. И такое тепло полилось, стало спокойно и уютно, и я тоже глупо заулыбалась в ответ.

— У тебя руки ледяные, — укоризненно сказал он.

— Мне совсем не холодно! — возразила я, вынула руку из-под его пальцев, встала и подошла к ограждению крыши.

— Отойди от края! — требовательно проговорил Никита за моей спиной.

— Что?

— От края отойди, говорю!

— Ничего страшного. Я не боюсь высоты.

— А я сказал, отойди! — он схватил меня за плечи и резко дёрнул на себя, а потом подхватил в объятия.

— Эй, ты давай-ка заканчивай с этим, — вздохнула я. — Спасибо за заботу, конечно, но это лишнее. Чего ты испугался?

— Оступишься ещё… — пробормотал он.

— Ой, ты дурень… — я повернулась к нему лицом. — Со мной всё в порядке. Сказала же: я не боюсь высоты.

— Зато я боюсь, — проговорил он, наклоняясь ко мне близко-близко. — Очень боюсь тебя потерять…

Его поцелуй в губы был абсолютно целомудренный, но очень-очень нежный.

— Никита, не делай так больше.

— Почему?

— Потому что я люблю Макса. Ни к чему другому я не готова. И пока мне даже не представить, что смогу когда-нибудь.