Нести свой крест

– Простите, что потревожил вас, отче, – он смиренно повторил свои извинения, понимая, что отвлек святого отца от размышлений.

Священник внимательно посмотрел на своего гостя.

– Мир тебе, брат мой. Чем я могу быть тебе полезен?

Монах скинул с головы капюшон, обнажив коротко остриженную голову со щеткой

черных волос и явив свету свое лицо. Четкая линия тонких крепко сжатых губ выделялась

на смуглой коже. Холодные оливковые глаза сверкнули неземным огнем в рассеянном

свете храма, заставив святого отца побледнеть. Это был взгляд не человека, а существа, сошедшего извне, обличенного безграничной властью.

– Время подходит, отче… Те, кто дороги вашему сердцу, вскоре обретут свободу и

избавятся от мирских страданий. Помолитесь за них.

Произнеся эти слова, он повернулся и, шурша складками своего плаща, быстрым шагом

направился к выходу.

Священник не стал задавать вопросов, сразу уловив смысл сказанного. Ему неизвестно

было, откуда возник сей посланник, но его устами, без сомнений, глаголила истина. Он

обернулся назад, гневно взглянув на распятие, и кинулся вслед за монахом. Но на крыльце

никого уже не было. Гость будто растворился в полуденном зное. Святой отец метался из

стороны в сторону в поисках загадочного посланника, но улицы по-прежнему были пусты.

Он бросился по булыжной мостовой, хранившей страшные свидетельства беспощадной

эпидемии, в сторону своего дома, позабыв и про службу, и про приход. Несся вперед, не

различая ничего перед собой, перескакивая через тела умерших, распластавшихся прямо

на улице, еще при жизни обезображенные смертельной болезнью. Смерть настигала людей

повсюду, и теперь, боясь покидать свои жилища, люди не торопились хоронить умерших, оставляя их там, где жизнь покинула тело. Выплескиваемые прямо из окон продукты

жизнедеятельности гнили в огромных лужах, распространяя зловоние по всему городу, порождая ужасную антисанитарию, способствующую еще более стремительному

распространению эпидемии.

Город погружался в ад, засыпанный горой изуродованных трупов, разлагавшихся на жаре, источающих смрадные запахи.

Но святой отец не видел этого безумия, сейчас для него существовал лишь небольшой дом

с низенькой дверью и широким окном, в котором живет его семья: жена и двое маленьких

детей. Мальчик и девочка. Божий дар для него грешного.

Не заметив препятствие, он споткнулся обо что-то, и полетел наземь, услышав

пронзительный стон. Городской нищий, закутанный в тряпье, не мог ни подняться, ни

даже проронить ни слова и только упорно мычал, протягивая к нему костлявую руку со

скрюченными пальцами. Черные гниющие пятна покрыли все лицо бедняги, язвы вокруг

шеи открылись и кровоточили. Жить ему оставалось совсем немного.

Не в силах лицезреть муки человеческие, святой отец отвернулся в сторону, лишь осенив

умирающего крестным знамением, и, прихрамывая, побежал дальше. Совсем рядом его

ждет родной дом и заветная дверь.

За очередным изгибом улицы, когда осталось пробежать совсем немного, он совершенно

неожиданно наткнулся на живого, мерно бредущего от окраины, едва не сбив его с ног.

– Простите, отче, – извинился путник, провожая взглядом убегающего священника и

чувствуя свою вину за то, что попался ему под ноги в столь неподходящий момент.

Святой отец внезапно остановился, ноги словно вросли в мостовую, знакомые интонации

возродили в душе недавно забытые чувства. Он пристально оглядел прохожего, смиренно

склонившего перед ним голову. Пыльные одеяния, тяжелая сума, бесформенный картуз, из-под которого выбивались средней длины волосы с проседью, борода с аккуратными

завитыми усами и самодельный посох, вырезанный из толстой палки, призванный

облегчить путнику дорогу.

Спустя минуту немого ожидания, не выдержав устремленного на него тяжелого взгляда, неизвестный поднял свои светло-серые глаза, переполненные безвременной грусти и

мудрости, вызвав тем самым крик удивления и одновременно облегчения у священника.

– Мой дорогой Мишель! – нечаянная радость от встречи затмила на мгновение жгучую

боль внутри. – Неужели это ты?! Ты ниспослан мне небом в эти труднейшие для меня и

для всего Прованса [Прованс (фр. Provence, букв. «провинция», окс. Proven;a) -

историческая область на юго-востоке Франции со столицей в городе Экс] дни.

Несмотря на то, что взгляд путника преисполнен был благодарности за дела былые, сам он

не разделял вспышки радости святого отца.

– Не льстите мне, святой отец, и не обманывайте себя, почем зря, – произнес он в

полголоса. – Вы правы, я – тот самый лекарь, который обязан вам жизнью и готовый в

любой момент отдать вам все, что у меня есть. И если наша встреча сегодня – знак

Провидения, то все же не стоит приписывать мне силы Всевышнего.

Священник подошел и заключил путника в крепкие объятия.

– Ну что ты, Мишель, мой добрый друг. Именно в этот миг ты можешь мне помочь,

именно сейчас… Не стоит терять ни минуты. Все в руках Господа нашего, и именно он

послал мне тебя… Скорей же, скорей!

Он потянул лекаря за отворот плаща, призывая сдвинуться с места и поспешить за ним.

Тот нехотя подчинился, ускоряя шаг, но мало веруя в возможность что-либо изменить. Все