Нестор-летописец

Конь у них был один на двоих, потому пошли пешком – до окольного града, а там до детинца, где стояли княжий двор и усадьбы ближних бояр. Однако иметь дело с княжьим тиуном Захарья не решился и постучал в ворота воеводы Яня Вышатича. Перед крыльцом терема они долго ждали, когда выйдет дворский тиун. Под неприветливые взгляды кметей с непривычки опасливо наблюдали за жизнью усадьбы. По двору сновали холопы, торопились или, напротив, не спешили дружинные отроки. Прошмыгивали девки с ведрами, перинами и корзинами стиранного тряпья. Конюх прохаживал коней и подмечал, какого надо перековать.

– Эй, ты, что ли, меня спрашивал?

Захарья обомлел, увидав перед собой вчерашнего толстого мужа, торговавшего Несду.

– Я…

– А, это ты, – узнал его муж, оказавшийся дворским управителем боярина Яня Вышатича. – Надумал мальца продать?

– Сын это мой, – повторил Захарья словно бы униженно и подтолкнул Несду вперед. – Я сам купец. Ныне в тяжком положении пребываю. Отрока хочу в дружину отдать, чтоб при деле был.

– Маловат твой отрок для дружины, – с сомнением сказал тиун. – Годов сколько?

– Тринадцать.

– Маловат, – причмокнул дворский и, сунув большие пальцы рук за пояс, стал прохаживаться туда-сюда. – Воеводе такая мелочь не надобна. – Он еще походил немного и крикнул молодому кметю: – Эй, Улар, дай-ка мальцу меч.

– Не надо, – затряс головой отец. – Не нужно меча. Не привычен он к оружию.

– Совсем интересно, – удивился тиун. – Что ж ему в дружине делать? Ты зачем меня морочишь, купец?

– Прошу, – угрюмо твердил Захарья, – возьми отрока в дворскую службу. Он разумен, книжную грамоту знает. В обучение при Святой Софии в Киеве ходил. Хоть мятельником служить будет.

– Ну так и веди его на княж двор! – тиун нетерпеливо взмахнул руками. – Там этих бездельников-мятельников довольно, еще одного никто и не заметит. А не то милостником определи к князю – будет работать как холоп, зато свободный. У воеводы и своих книгочеев хватает. Боярин Янь Вышатич сам книги уважает. Вот ты мне ответь, купец, кто за твоего отрока меч держать будет? Слыхал ли, как в Писании о дружинниках сказано? Не напрасно носят меч, ибо они отмстители в наказание творящим зло. Апостол Павел изрек. Так что давай, купец, иди со двора. Без тебя дел много.

– Он научится, – неуверенно пообещал Захарья. – Если уж в Писании сказано… не посмеет не выучиться.

И ткнул сына в затылок, чтоб подтвердил. Несда сжал губы. Он не хотел быть дружинником, ни библейским, ни обычным.

– Говорю же тебе, – проревел дворский, потеряв терпение, – не нужен боярину твой разумный отрок. Нужен холоп в поварню, котлы мыть! Ключник давно просит. Хочешь – продай мальчишку, не хочешь – с глаз долой иди.

– Да какие котлы… – недоумевал Захарья. – В обучение же ходил… при владычном дворе… И с этим на поварню?..

Он повернулся в поисках тиуна, но увидел лишь его спину в сенях хором.

Захарья на деревянных ногах пошел к воротам. В этот день он не стал больше пытать удачу, стучась в другие боярские усадьбы. Они вернулись в Истратов дом,  получили на ужин долю с купецкого стола и занялись каждый своим делом: Захарья отрешенно смотрел в слюдяное окошко, Несда гадал по Псалтыри.

Назавтра отрок исчез. Суконные порты, вышитая рубаха и сапоги остались в клети. Пропала также котомка с книгой. Ни к обеду, ни к вечере он не вернулся. Захарья взволновался. Расспросил челядь, обыскал двор и амбары, в сумерках обошел ближние улицы и заросший берег речки Стрижени. Отправился за советом и помощью к Истрату. Тот был занят подсчетами. Не поднимая головы, сказал, что мальчишку, когда вернется, надо высечь. Попросил не сбивать ему счет.

Ночь спустя в клеть к Захарье забрела младшая Истратова дочка по прозванию Кубышечка. Надувая пухлые щеки, трехлетняя матрона поманила к себе ладошкой Захарью и прошептала на ухо:

– Недя казал, стоб ты не селчал. Он усол к боялину, какому с тобой ходий. Высатисю. Казал, сто насовсем усол. В хойопи.

– Когда он тебе это сказал? – Захарья вцепился в Кубышечку и затряс ее, будто настоящую кубышку с монетами. Бубенчики на поясе жалобно заплакали.

– Всела, – скуксилась она и заревела. – Пусти-и. Бойно!

Захарья побежал во двор, поседлал коня и поскакал к воеводе. По пути он пытался понять, какую дурь сотворил с собой Несда.

Дворского пришлось ждать долго. Все это время сердце в груди стучало как копыта коня по мостовой.

– Пришел проведать, как устроен твой сын?

Захарье почудилось, что тиун говорит с усмешкой.

– Где Несда? Что с ним сделали? – он рванулся к управителю, но кмети осадили его.

– Твой отрок и впрямь разумен. Он пришел ко мне сам и назвал свою цену. Недорого – гривна кун. Сейчас он на поварне.

– Позови его, – крикнул Захарья. – Я хочу его видеть! Он сделал глупость, я исправлю ее.

– Никаких глупостей, – тиун оставался невозмутим. – А исправить ты ничего не можешь. Все сделано по закону. Купля совершена при послухах, и отрок видел, как я заплатил ногату княжьему ябетнику.

– Я выкуплю у тебя моего сына!

– А я не хочу его продавать.

Кмети удержали Захарью, вывернув ему руки.