Нестор-летописец

Он повесил булаву на пояс, взял волхвов за вороты медвежьих шуб и стукнул лбами. Отряхнул руки.

– Грузите, – сказал кметям.

После сразу сел на коня и поехал до града один в великой тоске и печали.

6.

Из повалуши вынесли большие дубовые столы. Янь Вышатич собрал всех десятников своей дружины, лучших мужей Белоозера во главе с посадником, градского волостеля, огнищанина и двух попов из церкви. Попов воевода усадил подле себя, чтоб иметь под рукой их совет. Когда расселись по лавкам и скамьям, последними ввели волхвов. Один был широк в брюхе и гневно сверкал глазами. Другой – худ и желчен, с серой кожей, смотрел гордо. Воевода дождался тишины и начал судебный розыск.

– Я представляю князя черниговского Святослава Ярославича, – объявил он.  – Его именем буду вершить суд и приговаривать. Эти волхвы погубили множество людей и жен нарочитой чади от Ростова до Белоозера, пограбили их имение. Для чего, спрашиваю, творили это? – обратился он к колдунам.

– Для того, что те женки – ворожеи и крали обилье у земли, – ответил толстобрюхий, осанясь. –  От них пошел всюду неурожай и голод.

– Мы испытывали их по велению богов, и боги показывали их вину, – подхватил желчный. – Если хочешь, они и тебе все это покажут.

– Мне известно, как вы испытывали жен, – сказал воевода. – Это колдовство и ложь.

– Мы вынимали у них жито, мед и рыбу! Где ложь? Это видели все. – Толстобрюхий обвел вытянутым пальцем белозерских мужей на лавках. – Все видели!

– Видели ложь! – загремел голос боярина. – Бог сотворил человека из костей  и жил, из праха земного. Ничего иного в нем нет. А если есть, то известно одному Богу, а не вам.

Желчный наклонился к толстобрюхому и стал шептать ему на ухо. Тот покивал.

– Мы знаем, как сотворен человек.

Один из священников тронул воеводу за руку.

– Будь осторожен, боярин. Они вовлекут тебя в богословский спор. Справишься ли?

– Думают посрамить меня? – недобро усмехнулся Янь Вышатич. – Пускай попробуют.

– Бог мылся в бане, – заговорил желчный, – отерся ветошкой и бросил ее с небес на землю. Черт поднял ее и поспорил с богом, что сотворит из нее человека. И сотворил человека, но лежал тот без движения и без разума. Тогда бог вложил в него душу, и ожил человек. Вот почему, когда умирают люди, тело идет в землю к черту, а душа на небо к богам.

– Вот уж бесовский морок! – сказал воевода. – Сами-то какому богу служите?

– Мы служим богу Черту-Велесу, роющему землю и живущему под землей.

– Какой же он бог, если сидит под землей? – с холодным негодованием произнес Янь Вышатич. – Под землей бес, а Бог на небе, восседает на престоле, который держат ангелы. Высший из ангелов был горд и высокомерен, как вы теперь, и за это свержен с небес, а нынче сидит в бездне. Ему-то вы и служите. Так я говорю, отцы? – обратился он к попам.

– Так, боярин. Этого Велеса язычники почитают в числе прочего властителем загробного мира.

– Оный бес, называемый сатаной, – продолжал воевода, – ждет последнего времени, когда Бог сойдет с неба и свяжет его на вечную муку вместе с теми, кто ему верует. С ним и вы там мучение примете. Но сперва от меня воздаяние по делам своим получите!

Волхвы выслушали его внимательно, снова пошептались и заявили:

– Боги сказали, что не сможешь ты нам ничего сделать.

– Лгут ваши боги, – уверил их воевода. – Могу и сделаю.

– Не можешь подвергнуть нас ничему без княжьего слова, – настаивали ведуны. – Только князь решит, правы мы или нет, что истребляли нечистых жен. Отвези нас в Чернигов, там предстанем перед князем Святославом.

В повалуше стоял гул – кто-то смеялся над волхвами, кто-то возмущался.

– Не переспорить тебе их, Янь Вышатич, – удрученно заметил посадник. – Волхвы по старине живут и нового перед носом не видят. Они ведь по сию пору считают князя первым жрецом, служителем богов. Думают, что он возьмет их сторону и оправдает.

– Князь услышит нас, – подтвердил толстобрюхий.

– Не услышит. Даже не увидит. – Воевода поднялся, подошел к волхвам. – Не знаете, что закон на Руси нынче другой, не тот, по которому жили сто лет назад? Можете верить своим богам, но не можете убивать в угоду им. Вас взяли в разбое с душегубством и татьбой. С разбойниками поступают как с бешеными псами.

– Не сделаешь с нами ничего, – стояли на своем чародеи. – Боги не позволят тебе.

– Посмотрим. Ведите их во двор, – распорядился Янь Вышатич.

Белозерские мужи и кмети воеводы, громко переговариваясь, покинули повалушу, спустились на двор. Следом вытолкали волхвов. На зрелище стеклись прочие дружинники. Челядь побросала работу и тоже вышла смотреть, жалея кудесников.

– Что хочешь делать с ними, боярин? – спросил поп Евстафий.

– Хочу доказать, что лживы и бессильны их боги.