Несущие Свет

Вера смотрела на него с глубоким страданием, не зная, что ответить или как сказать ему что-то. Он же ждал ответа. Он его требовал! Только потому и остался стоять на коленях в мокрой, грязной траве. Дьявол, ему нужен хоть один ответ из круговорота бесчисленных вопросов!

После неудачной попытки высвободить руку Вера отвернулась, насколько смогла, и забормотала:

– Ты не о том должен сейчас думать.

– Это не причина. Одно другому не мешает.

– Руслан… – Она задрожала. – Мы не должны. Ты не должен!

– Только я не должен? А ты? Чего не должна ты, Вера?

Вера судорожно подыскивала слова.

– Да какая разница, что должна я? – тараторила она, чуть ли не плача. – Судьба человечества сейчас зависит не от меня.

– Вера… – вздохнул Руслан так устало, как никогда в своей жизни, и уткнулся лбом в её руку. – Я устал от этого человечества. Устал, понимаешь? Сейчас, в эту минуту, мне нет дела ни до кого, кроме тебя. Просто ответь мне. Пожалуйста, Вера, ответь мне! – прорычал он сквозь зубы. – Если я не нужен тебе как мужчина… зачем ты за мной пошла?

Он хорошо почувствовал, как задрожала её рука.

– Я просто… – еле слышно прошептала Вера и не смогла больше ничего сказать. Руслан крепче сжал её ладонь.

– Просто что, Вера?

Это жгучее молчание… Молчание сегодня, молчание вчера, и до этого, и задолго до… И каждый раз словно последнее.

– Я хотела помочь… поддержать тебя в такой трудный момент, – услышал он. – Морально поддержать, но не так.

– Не так…

Оба больно ударились об холодный тупик. Руслан отпустил её руку и встал с колен. Вера обхватила локти и сжалась в характерную ей позу желания исчезнуть.

– Я не понимаю тебя, Вера.

Она собралась с духом и повернулась к нему в профиль.

– С тобой поступили очень жестоко и несправедливо, и ты остался совсем один. Ну кто бы ещё поддержал тебя, если без денег и титула ты никому не нужен?

– Пожалела что ли?

– А может… и пожалела.

Чертыхнувшись, он заметался по берегу. Это не помогло. В который раз в голове не укладывалось ничего, и это пробуждало в нём старого Волхонского. Он снова оказался взбешён, и чувство это было настолько сильно и так привычно, будто бы он никогда и не зарекался впредь не разжигать его огня.

Бродить в бессмысленных размышлениях больше не было ни сил, ни терпения. Руслан подскочил к Вере, хотел снова взять её руку, но она с проворной ловкостью спрятала её под мантией и опустила глаза.

– Где твоя логика, Вера? На что ты рассчитывала, когда потащилась за мной, прекрасно понимая, что вместе мы будем проводить дни и ночи? Вера, тебе сколько лет? Детство давно закончилось, теперь всё по-взрослому! На кой чёрт, скажи мне?! Пожалела? Как грязного щенка под дождём пожалела? Решила морально поддержать? Это ты вот ТАК меня поддерживаешь?!

Вера пристыжено понурила голову, запустив пальцы в волосы, и простонала:

– Да как ты не понимаешь – я хотела помочь тебе! Неужели тебе незнакомо сострадание?

– Нет, Вера, незнакомо! И сострадать другим во вред себе я не собираюсь!

– Ты не можешь быть таким эгоистом! – слёзно закричала Вера. – Не можешь! Не имеешь права отнимать у людей последний шанс!

– Они эгоисты, и я эгоист! Я не буду!..

– Так и будет всегда, пока кто-нибудь не сделает первый шаг!!! Ты же сам знаешь, как давят друг друга люди! Ты пострадал из-за этого, как никто другой, а всё потому что нет в людях справедливости и чести! Нет для них ни любви, ни дружбы. Нет в этих лицемерах ничего святого, и не будет никогда, если ты не положишь всему этому конец!

– Какое мне дело до того, как будут жить эти отбросы, если я всё равно этого не увижу?! Если я сдохну со дня на день, а они будут как ни в чём не бывало жить дальше и даже не узнают, что ради них сдох какой-то Волхонский?! Да, Вера, я не герой, и ничуть не жалею, что не оправдал твоих ожиданий!

– Но иногда кому-то приходится стать вынужденной жертвой во имя всеобщего блага!

Руслан разинул рот и вскинул руки.

– Охрененная поддержка, Вера! – с жаром завопил он. – Ну просто охрененная! Вот спасибо тебе, мой морально поддерживающий друг! – И бросился её обнимать. – Спасибо, лучик ты мой света, спасибо тебе за поддержку!

Он не переставал иронизировать и стискивать Веру в грубых объятиях, даже не замечая, что причиняет ей боль.