Несущие Свет

Руслан не видел её лица. Она вышла на поляну и ни разу не оглянулась, а так и замерла на отдалённом расстоянии от императора. Лицом к лицу.

– Вера.

Колкая дрожь сотрясла Руслана изнутри. Император, эта ходячая мёртвая кукла, может говорить?! Как же пуст и холоден его голос.

Слишком много глаз было обращено к ней. От такого внимания и Руслан бы впал в оцепенение. Хотя, в день его разоблачения перед всей губернией его зрительский зал был гораздо просторнее. Но здесь дело совсем другое. Никто из посетителей минувшего спектакля не держал в руках заряженных оружий или власти над всем миром.

Это поражение. И на этот раз не в битве, а в войне.

Лицо императора изменилось. Оно стало выражать первую стадию требовательного выжидания. «Море волнуется раз…»

Вера прекрасно понимала, что нет никакого смысла упрямо ждать чуда. Оно не придёт – слишком много его противников на квадратный метр. Поколебавшись, оставив всякую надежду, она сделала первый шаг. А за ним второй и третий, и вскоре от императора и его свиты её отделяло совсем небольшое расстояние.

Она остановилась у остывшей золы и выжидающе уставилась на правителя мира, но креста из-под мантии не достала.

Император смотрел на неё какое-то время, затем поднял голову и отдал приказ солдатам:

– Отставить охрану великой княжны.

Гвардейцы опустили винтовки и расступились, но далеко отходить от Руслана не стали.

Волхонский совсем перестал контролировать свой рассудок. Он всё больше и больше отделялся от него.

Вера бросила через плечо мимолётный взгляд на гвардейцев, посмотрела на Руслана, спешно отвернулась, обхватила ладонью губы и, вздрогнув, бросилась к императору.

Руслан наблюдал за ней и медленно сходил с ума. Как она может подходить к нему так близко? Она не имеет задатков труса, но элементарный инстинкт самосохранения у неё ведь есть. Зачем она это делает? Зачем бросается в объятия? Зачем прижимается лбом к груди властителя всего сущего, как вчера прижималась к плечу изгнанного графа? Неужели даже в состоянии беспомощности и страха нельзя попытаться найти поддержку среди других? Зачем кидаться к смертельному врагу, к тому, от приказа которого зависит её жизнь и её смерть? Это конец…

Верховный демон не разгневался и не вознегодовал. Остался спокоен, позволил Вере обнять себя, даже положил руку на её спину, а второй стал медленно поглаживать волосы.

И к этому смелому, безрассудному поступку остались равнодушны все. Даже адмирал и незнакомый Руслану черноволосый демон смотрели на Веру и Владимира так, словно видят своего императора в объятии одинокой сироты уже не в первый раз. Ярославу они были вовсе неинтересны.

Немного присмирив колотившую её дрожь, Вера прислонилась щекой к императорской груди.

Руслан никогда не читал по губам, но теперь, даже на таком расстоянии, смог различить все слова, и даже уловить едва слышимый шёпот.

– Я сделала это. Артефакт у меня.

Владимир ещё раз провёл ладонью по её волосам, коснулся губами макушки и опустил руки.

Она освободила императора, и они оба взглянули на Руслана. Всего на секунду, или чуть больше, но этого ему было достаточно, чтобы понять одну ничтожно маленькую вещь, которая прояснила до безумия многое.

В этот краткий миг перед ним предстали две пары миндалевидных небесно-голубых глаз, одинаковой формы губы, те же аккуратно изогнутые брови и выраженные аристократические скулы на бледных лицах. Даже русые волосы идентичны, только завитые локоны Веры были пышнее и казались немного короче.

Он проклял всё на свете. Всё и всех. Этот последний удар был нанесён даже не в спину, которой он долгое время стоял ко всем. На этот раз по самую рукоять холодную сталь вогнали прямо в сердце, когда он единственный раз в жизни раскинул руки и открылся другим.

Постепенно стало темнеть. Император возвёл к небу глаза, не щурясь, посмотрел, как скрывается за пушистой серой тучей солнце, кратко приказал:

– Доставить в подземелье дворца.

И побрёл в глубь леса.

За ним пошёл его черноволосый приспешник, великий князь и все гвардейцы, кроме тех, что снова направили на Руслана винтовки со штыками.

Сквозь чудовищное усилие он двинулся по указанному направлению. Только не напрямую, а держась как можно ближе к лесу и как можно дальше от неё.

И всё равно, проходя мимо, не смог не заметить, как к одинокой фигуре подходит их старый приятель Александр. Видел боковым зрением, как берёт её руку и дарит галантный, полный решимости поцелуй. Видел, но не хотел больше на неё смотреть. Просто шёл прямо, и Вера осталась позади.

И всё равно не удержался – он хотел ещё раз посмотреть ей в глаза!

Но ей не до него. Она слишком занята, слишком увлечена адмиралом. Как можно думать об обречённом на бесцеремонную казнь нищим бродяге, когда один из властителей всего сущего, импозантный красавец и полигамный самец лишает её пространственной ориентации горячим поцелуем, в котором она тонет и забывает обо всём на свете?