Нет Адама в раю

— Не будь идиоткой, — сказала Линда. — Лучше зацепись за Джейми и радуйся этому. Я иду с Реем Келли, а ты знаешь, что он за орешек. Можешь мне поверить, если бы Джейми Марш пригласил меня на танец, я не стала бы тратить время, думая о Билле Эндикотте. Боже мой, ведь Билл даже не знает о твоем существовании. Он же старшеклассник.

— Так узнает, — ответила Анжелика.

— Кто узнает? О чем?

— Билл Эндикотт, — сказала Анжелика. — Он узнает о моем существовании.

— О Боже мой! Ты не хочешь забыть о Билле?

Но Анжелика не забыла. Она два часа готовилась к танцам и не волновалась по поводу Джейми Марша. Она думала о Билле Эндикотте.

Джилл Роббинс не такая красивая, как я, папа.

Конечно, нет, моя дорогая. Никого нет красивее тебя.

У нее даже волосы черные.

Как ей не повезло, сказал Арман.

Анжелика улыбнулась своему отражению в зеркале и принялась причесывать свои белокурые волосы.

Ты увидишь, папа: сегодня он узнает, что я существую.

Я в этом уверен, ответил Арман.

Спокойной ночи, папочка. Я расскажу тебе все, когда вернусь домой.

Моника Бержерон стояла в гостиной, дожидаясь, когда дочь спустится вниз, и нервно дергала головой, замечая, что про себя произносит слово "гостиная". "Общая комната" — так всегда было принято в ее кругу, но у Анжелики появилась масса сумасшедших идей, с тех пор как она перешла в Ливингстонскую среднюю. Услышав, как Анжелика спускается по ступенькам, она позвала ее.

— Пойди сюда, Анжелика, — сказала она. — Я в общей комнате.

— В гостиной, мама, — ответила Анжелика.

— Почему твой товарищ не зайдет за тобой сюда? — спросила Моника. Почему, чтобы встретить его, ты должна выходить, как проститутка на свидание?

Анжелика положила на стул пальто, маленькую сумочку и перчатки. Она посмотрела на мать тем холодным взглядом, который Моника уже знала и которого боялась.

— Я говорю тебе, это неприлично, — сказала Моника.

— Послушай, мать, — ответила Анжелика, — давай покончим раз и навсегда. Я не хочу, чтобы мои друзья приходили в этот дом. Мне стыдно, что они тебя увидят.

Моника застыла, как будто ее ударили по лицу.

— Ты плохая девочка, — все, что она могла произнести.

— А ты глупая женщина. Ты даже не постаралась выучить английский. Ты старая жадная воровка, которая неизвестно зачем занимается шитьем. А кроме того — ты подлая лгунья.

— О чем ты говоришь?

Анжелика вздохнула.

— Ты думаешь, я не вижу счета, которые каждый месяц приходят из банка? — терпеливо пояснила она, как будто говорила с умственно отсталым ребенком. — Думаешь, я не знаю о деньгах, которые оставил папа?

— У твоего отца никогда не было ни цента, — воскликнула Моника. — Это мои деньги, они достались мне от бабушки. Говорю тебе, у него никогда не было ни цента.

— Я полагаю, что страховка была не на твою святую бабушку, — сказала Анжелика, нетерпеливо вздыхая. — Пожалуйста, мать, не будь такой идиоткой. И сделай мне одолжение, не считай меня такой же.

— Бог накажет тебя, — бессильно произнесла Моника.

Анжелика холодно посмотрела на нее:

— Неужели? Он же не наказал тебя за то, что ты отняла у меня отца.

Моника не ответила, и Анжелика гордо миновала парадную дверь и по ступенькам спустилась на улицу. Она улыбалась, потому что ни Моника, ни кто-либо другой во всем мире и не подозревал, что Арман вовсе не ушел от Анжелики.

Ее отец был всегда с ней, дожидаясь, когда она поговорит с ним. Сегодня вечером она оставила его в своей комнате, но она прекрасно знала, что он появится на танцах позже, если будет ей нужен. Если все будет хорошо и он не понадобится, он будет ждать в комнате ее возвращения, с нетерпением желая услышать все обо всем. Анжелика никогда никому не говорила, что отец постоянно с ней, потому что он просил ее об этом.

Это будет наш секрет, мой ангел, сказал он. Я могу попросить тебя никому не рассказывать, хорошо?

Конечно, папочка, что за вопрос. Ты же прекрасно знаешь, что я всегда умела хранить секреты.

Ее отец засмеялся, потому как шутил с ней. Он никогда не придирался и не ссорился с ней. Он постоянно и неизменно одобрял все, что она говорила и делала.

Джейми Марш ждал Анжелику в машине на углу Мостовой и Ясеневой. Он чувствовал себя решительным и смелым, встречая девушку таким образом. Это было впервые в его жизни. Родители всех девушек, к которым он приходил на свидания, всегда встречали его у дверей и начинали с ним пустой разговор, пока он ждал их дочь: "Как мама, Джейми? А отец?" — "Хорошо, спасибо".

Он увидел, как она идет к машине, и наклонился вперед, чтобы открыть ей дверцу.

— Добрый вечер, — официально сказала Анжелика.

— Привет, — ответил Джейми Марш.

О, это еще та штучка, эта Анжелика. Она чем-то отличалась от других девушек. Она никогда не визжала, как другие, а говорила мягким голосом. И иногда улыбалась себе, как будто владела какой-то тайной.

— Что тут смешного? — не раз спрашивал Джейми, но Анжелика только продолжала улыбаться.

— Ничего, Джейми. Совсем ничего.