Нет Адама в раю

— Не глупи, Джино, — удивленно сказала Лесли. — Она будет рада до смерти. Мама всегда говорила, что замужество — единственный правильный путь для девушки.

— Хорошо, милая, — ответил он. Давай войдем.

Они постояли в холле, пока Лесли не удалось поймать глазами Алану и кивнуть ей.

— Привет, — сказала Алана, в черном платье и на высоких каблуках она выглядела очень привлекательно и немного старше своих шестнадцати лет. В руках она держала серебряную чашку, до краев полную грога. — Что с вами?

— Пойдем наверх. Я должна тебе что-то показать, — прошептала Лесли. Идем, Джино.

Они втроем пошли в спальню Аланы и Лесли, и, как только дверь закрылась, Лесли закружилась и крепко обняла Алану.

— Мы обручились! — сказала Лесли. — Посмотри!

Она подняла руку, чтобы Алана увидела кольцо, искрящееся у нее на пальце.

— О, Лесли. Я так рада.

Алана крепко обняла Лесли, а затем подошла к Джино и положила руки ему на плечи.

— Мне не надо говорить, как тебе повезло, правда? — сказала она, и глаза ее были полны слез.

Джино поцедлвал ее в кончик носа.

— Нет, тебе не надо говорить, как мне повезло.

Алана повернулась к Лесли:

— Ты собираешься сказать Анжелике?

— Конечно, — ответила Лесли.

Алана быстро взглянула на Джино, который ответил ей таким же взглядом.

— Не делай этого, Лесли, — сказала Алана. — Не говори ей.

— Ты с ума сошла? Конечно, мы ей скажем. И прямо сейчас. Идем, Джино.

— Подожди, — сказала Алана. — Пожалуйста, подожди, Лесли. Не говори ей.

— Алана, что с тобой, в конце концов? Она моя мать и я хочу сказать ей.

Алана пожала плечами:

— Тогда иди. — Она вздохнула и вышла из спальни следом за Лесли. Что касается меня, то я хочу еще грога. И вы бы тоже лучше выпили.

— Привет, детка, — воскликнула Анжелика, когда Лесли подошла к ней, держа Джино за руку. — Счастливого Рождества и выпей немного грога.

Анжелика была чуточку пьяна и Лесли почувствовала себя неловко. Будучи навеселе, сначала Анжелика проявляла большую нежность к дочерям, называя их "детка", "любимая", "дорогая". Затем наступала вторая стадия, когда она станвоилась очень величественной и очень англичанкой. Тогда она пыталась говорить с английским акцентом, и на этом этапе все, включая Алану и Лесли, становились ниже ее и были недостойны ее внимания. Когда Анжелика выпивала столько, что становилась англичанкой, она становилась очень царственной, и казалась себе настоящей принцессой, не подозревая о насмешках своих друзей и о том стыде и смущении, которое испытывали ее дети.

— А кто этот божественно красивый мальчик? — спросила Анжелика.

Слова "божественно красивый" были произнесены преувеличенно растянуто и Лесли почувствовала, что бледнеет.

— Мама, — сказала она, стараясь говорить спокойно и чтобы ее было слышно на фоне шума в гостиной. — Ты помнишь Джино, правда? Джино Донати. Ты должна помнить.

Анжелика уставилась на Джино.

— О, конечно, дорогая. Джино. Один из твоих дружков.

— Мама, — в отчаянии прошептала Лесли. — Мама, пожалуйста. Послушай меня. Мы с Джино обручились.

Анжелика поставила свою серебряную чашку.

— Извини?

Ее лицо было спокойным, за исключением поднятой левой брови, и Лесли с ужасом, охватившим все ее существо, поняла, что ее мать сию минуту превратится в Англичанку.

— Мы обручились, — повторила Лесли. — Мы с Джино собираемся пожениться.

Анжелика откинула назад свою белокурую голову и засмеялась. Лесли дрожала, рука, которую держал Джино, стала влажной. Она смотрела на прекрасную белую гладкую шею, дрожащую от смеха, и вдруг увидела красную полосу, искажающую эту восхитительную белизну.

— Идем, милая, — сказал Джино. — Сейчас не время и не место для разговора.

Алана встала рядом с Лесли и Джино, а Анжелика все продолжала смеяться.

Все, кто находился в комнате, замолчали и повернулись к Анжелике, улыбаясь и надеясь принять участие в шутке. Алана, Лесли и Джино повернулись, чтобы уйти, и вдруг смех прекратился.

— Минуточку, — сказала она властно, и все трое обернулись. — Так что ты сказала, Лесли?

— Миссис де Монтиньи, — сказал Джино, прежде чем Лесли успела открыть рот. — Я просил Лесли выйти за меня замуж, и она согласилась.

— Лесли, — произнесла Анжелика в английской манере. — Как, ты сказала, зовут этого молодого человека?

— Джино, — с ужасом прошептала Лесли. — Джино Донати.

Анжелика свысока взглянула на Джино, все замерли.

— Молодой человек, — сказала она, — я не помню, чтобы приглашала вас в мой дом сегодня вечером.

— Мама! — воскликнула Лесли.

— Более того, — продолжала Анжелика, не обращая внимания на пронизанный ужасом голос Лесли, — я не люблю плохих шуток. А теперь я действительно должна попросить вас уйти отсюда. И немедленно.

— Мама, — прошептала Лесли. — Мама, мы собираемся пожениться7

Она забыла, что в комнате были другие люди и что это Рождество. Она забыла обо всем, кроме той мечты, которую они с Джино лелеяли так давно.

— Как только я кончу школу, — продолжала Лесли, — мы собираемся пожениться. На следующий день после моего окончания.

Она говорила, запинаясь, и Джино сжал ее руку.

— Милая, не сейчас…