Нет примирения!

— Подождите! — еще раз крикнула Надя, но Максим уже выскочил за дверь.

— Мир честно́й компании! — приветствовал всех Григорий, входя в комнату, и засмеялся. — Чудно́, бригадир! То меня от калитки гонишь, то в свой дом приглашаешь.

— А это не он тебя пригласил, — сказал Сергей. — Это мы. Садись.

— Спасибочко.

— И ты садись, — сказал Сергей Даше.

— Я и постоять могу! — Она небрежно бросила на чемодан косынку и, скрестив руки на груди, прислонилась к косяку.

— «Сурьезный» разговор намечается, — сыронизировал Григорий.

— Понятливый! — кольнул Максим.

— На мозги свои не в обиде, — согласился Григорий. — Даром, что в академиках не хожу.

— Это еще как посмотреть, — сказал Максим. — Пожалуй, по своей части ты сверхакадемик. Ей-то о своих подвигах не рассказывал?

— О каких это?

— Глядите, уже не понимает!

Сергей сразу стал объяснять Даше:

— Бывают такие люди — плюют на всех. Вот приспособят, скажем, инструмент, ну, электродрель сделают с редуктором, и никому ее потом не дают — только сами работают.

Максим добавил:

— А то вот еще работа бывает разная: одна оплачивается больше, другая — меньше. Слесари делят ее, чтоб никому не обидно, а находятся такие, которые только для себя урывают. И вообще если за что денег не платят, лучше не суйся…

Григорий, давясь от смеха, замотал головой:

— Ну, расписали! Спереди и сзади! Чуешь, Даша? Мало на собраниях песочили, теперь еще и домашним судом казнить взялись! А сообразили бы, синьоры, что я свой денежный интерес в полной мере по закону отстаиваю!

— По какому это закону? — спросила Лена.

— А по советскому! По Конституции нашей!

— Шути, да не зашучивайся, Свиридин!

— Какие шутки, товарищ комсорг! Ведь в Конституции у нас как записано? Каждому по труду! Вот и я не задаром требую, а за свой труд! Сделал — получил. Этими вот руками, как и вы, на государственном производстве работаю.

— Нет, врешь! — Александр встал. — Не работаешь ты, а зарабатываешь!

— Так ведь и вы не бесплатно стараетесь! Что-то никто из вас от получки пока не отказывался! Или, может, если прибавку дадут — не возьмете?

— Возьмем и прибавку! — ответил Александр. — И от получки не отказываемся — тоже верно подмечено! А только жизнь на одни деньги, как ты, не меряем! Тебе платят — ты службу служишь! А за общее дело душа у тебя болит? Где рублем не пахнет, пальцем пошевельнешь?

— Да кому оно нужно, это ваше шевеление? — спросил Григорий, явно глумясь. — Лом позавчера собирали, надсаживались, кучу вот такую собрали, а за корпусом еще прошлогодняя валяется — не вывезли.

— А если вывезли? — насмешливо спросила Лена. — Да, да, сходи полюбуйся! Если нет уже той кучи, что тогда скажешь?

— Вот фокус выкинул! — воскликнул Сергей. — Кучу не вывезли, так и работать для общества не буду! А ты бы взял да и вывез!

— Мне своих дел хватает!

— А это чужие? Вот и видно: моя работа, моя выгода, мое приспособление, никому не дам, пусть одному мне польза будет!

— Польза, польза! — разозлился Григорий. — А вы вот предложение внесли: новую смазку каретки — всем польза, да? По заводу сто тысяч экономии, технологи на год вперед подсчитали и даже премию вам выдали! А где она сейчас, эта самая ваша польза-смазка? В БРИЗе под сукном? Не внедрена?

— Ну, не внедрена!

— Вот тебе и ну! Я хоть у государства премий не хватаю! Придумал для себя, и ладно!

— Так ты что же — опять? — возмутился Сергей. — Там — лом. Тут — БРИЗ. Кто-то где-то плохо работает, а тебе оправдание? Чужими грехами свою подлость прикрываешь?

— Да что вы к нему пристали? — раздался внезапно Дашин голос.

— Подожди, Даша, — сказал Александр. — Лучше послушай.

— А я послушала, хватит! Ругаете человека за то, что выгоду в жизни ищет, а сами что же? Без всякой выгоды живете? У вас своя, у него своя — только и разница. И нечего опять свое другим навязывать! Пойдем, Гриша!

Она схватила косынку и повернулась к выходу.

— Даша! — крикнул Александр.

Но она не оглянулась.

Встал и Свиридин.

— Верно, синьоры! Зря агитацию развели. И насчет выгоды точненько: других критикуете, а сами? В показательные, небось, записались? К начальству поближе? Оно и конечно: любимчикам завсегда кусочки полакомее летят. Так что, как говорится, мерсите за беседу!

И он тоже вышел.

— Верни его! — зашумел Сергей. — Он же всех нас на свой манер окрестил!

— Гришка! — позвал Максим.

Голова Свиридина появилась в окне:

— Извиняйте, синьоры! Но у вас не профсоюзное, явка не обязательна!

Издалека, видимо от калитки, опять позвала Даша:

— Идем же…

Григорий с издевкой скорчил гримасу:

— Слыхали? Не могу.

И исчез.

— Ну вот, — начала после паузы Надя. — Деликатное это дело — объяснять девушке, что ее парень плохой. Да будь вы хоть сто раз правы, она все равно не согласится.

— Подожди, — перебил Александр. — Тут уже другое сейчас! Вы поняли, как он разговаривал с нами, поняли?

— Наглец, что с него возьмешь! — ответил Сергей. — Конституцию вспомнил, а сам всех на свой аршин меряет.

— А почему меряет? Почему? Потому что действительно разницы не видит — что он, что мы…

— Это неправда! — вскочил Максим.