Нет примирения!

Илья Фомич лучше других знает, да помалкивает. Что изменишь? План-программу все равно давай — и точка! И кто требует, тоже знает: есть, скажем, закавыка, мешающая в срок выполнить, — а требует — и никаких гвоздей!

Попробуй, заикнись, что, дескать, закавыка мешает. Сразу скажут, обрежут: дескать, критиковать легко, а ты, Илья Фомич, при данной ситуации добейся. Как говорится, в сито не вышло, бей в решето. Кровь из носу, а станки выпускай.

Ну, Илья Фомич и выпускает… Применился к ситуации. И ценят его за разворотливость. Знают: за неимением гербовой, напишет и на простой, а план обеспечит. И все довольны.

Да вот и сейчас. Указал начальник — переходи на монтаж. А напоследок газетку подсунул: взгляни, какой наш Свиридин. Осудил, значит… Дескать, не поваживай его, Илья Фомич. Ну, а с монтажом, значит, не задерживай…

Не поваживай и не задерживай — знакомая присказка. Ну, а сказка-то получается опять же такая: как ни крути, а к тому же Свиридину путь. Он ведь быстрее других монтажников сделает.

Так что будь он хоть в десяти газетах пропечатан, а шагает сейчас Илья Фомич все-таки прямо к нему…

…Свиридин собирал одновременно несколько коробок автоматики. На верстаке перед ним лежали тяжелые чугунные заготовки — еще пустотелые, не заполненные шестеренками, массивные корпуса с широкими горловинами.

Мастер пошевелил усами, приглядываясь, потом поманил пальцем Салимжана:

— Подь-ка сюда.

И заговорил тихо:

— Такое дело, Свиридин. Придется тебе на монтаж переключиться. А эти штучки ты возьми, — кивнул он приблизившемуся Салимжану.

— Пожалуйста! — весело откликнулся Григорий, но, вытирая руки тряпкой, добавил словно между прочим: — Половину-то работенки я сделал…

Илья Фомич окинул взором разложенные корпуса, пристально посмотрел на Григория.

— Где же, дорогуша, половина? Половина — когда муфты на месте. А здесь и флянцев нет.

— Зато вот валик.

— Все одно. Двадцать процентов от силы!

— Ну, как хотите! Жалко за половину платить — не надо. Сам окончу.

— Тебе не надо, цеху надо! Ты когда кончишь?

— Так я разве что? — Григорий сделал удивленное лицо. — Я пожалуйста! Только раз половину отгрохал, за половину и платите.

Илья Фомич прищурился:

— Знать, не зря про тебя написали сегодня! Ладно! Будет половина, ступай на монтаж!

— Вот дело! — обрадовался Григорий.

— Нет, стой! — закричал Салимжан. — Я не согласный! За что ему половина?

— Ты тише, — повернулся к нему Илья Фомич. — Тебе тоже сполна оплатим. Принимай коробочки.

— Да как же, мастер? Как мне сполна, если ему половина? Всего сто процентов, а всем сполна? Сплошной аут — и мяч в игре?

— Да не шуми, не шуми! — с досадой оглянулся Илья Фомич.

Но уже подходил Александр Бобров:

— Чем недоволен, Салимжан?

И Сергей подошел:

— Что случилось?

— Вы идите работайте! — сказал Илья Фомич. — Не ваше дело тут.

— Почему же не наше? — возразил Александр. — Ты что, Салимжан, волнуешься?

— А зачем он Гришке половину дает? Где здесь половина работы, где? — начал тыкать Салимжан длинными ручищами в разложенные перед Григорием коробки.

— Да, — подтвердил Александр. — До половины далековато. Вы вот что, Илья Фомич… Сколько он сработал, за столько ему и заплатите.

— Но здесь, дорогуша, пока что командую я…

— В таком случае… — Александр вынул записную книжку и взял у Максима авторучку. — А ну, что сделано? Шесть коробок автоматики. Подготовка корпусов. Торцовые фланцы на двух…

Он стал записывать.

— На одном валик, — подсказал Салимжан.

— Так. Валик. Ну вот! — Александр спрятал записную книжку и возвратил Максиму ручку.— Теперь попробуйте лишнее выписать. А он пусть попробует получить.

Мастер промолчал, лишь обвисшие усы у него зашевелились.

А Григорий злобно процедил:

— Законники!

Александр возразил:

— Это ты законник-то! «По труду». Вот и бери по труду, а нечего хапать!

Свиридин швырнул на верстак тряпку, пошел, и о споткнулся и выругался.

Максим поддел:

— Земля и то не держит!

Мастер, наконец, обрел дар речи:

— А ну, идите, идите!

Посмеиваясь, ребята разбрелись. А Свиридин, проходя на участок монтажа, остановился около Александра:

— Это как же, бригадир, понимать? В газете пишете. Теперь здесь, — кивнул он на оставленные заготовки. — Вроде на пятки наступаете…

— Правильно понято. Наступаем!

— А ты бы не торопился, бригадир…

— А что?

— Да ведь ненароком еще и родственничками будем…

— Жди от сосны лимонов!

— Не веришь? Ну, ну… Дело твое. Только опять же, чего добиваетесь? Мир велик…

— А мы тебя везде разыщем!

Григорий присвистнул:

— Ого-го! Выходит, всерьез войну объявили?

Александр ответил твердо:

— Вот именно! Всерьез!

XI

«А как же с Дашей?»

Этот вопрос продолжал мучить Павлика.

Ему казалось, что все забыли о ней, увлеклись другими делами, а такую серьезную задачу отложили и никак не решали.

Как ее можно решить, он не знал и сам! Ведь после того разговора, когда общими усилиями пытались убедить Дашу, она перестала даже здороваться.

Павлик каждый вечер ждал ее возвращения, но ни разу не удалось поговорить — она пробегала от калитки, не останавливаясь, не отвечая на его приветствия…

И дома уклонялась от всяких объяснений с братом и Надей.