Нет примирения!

— А то! — говорит Даша сердито. — Нечего рукам волю давать. Обрадовался, что в доме никого нет?

— Ну, я же сказал: хозяйкой здесь будешь…

— Когда еще буду!

— Да хоть сейчас.

— Быстрый какой! — Она уже улыбается. — Надо же все по-людски устроить. Пригласить всех. Мама, может, приедет. И твоя к тому времени вернется, да?

— К какому времени?

— Ну, на какое число назначим.

— А ты на какое хочешь?

— Это уж от тебя зависит. Ну, от средств зависит. Ведь все приготовить надо, как по-людски…

— Об этом не думай, сделаем! — Он сел рядом с Дашей на диван. — Вижу я, заживем мы с тобой мировецки! Дивчина ты твердая. Это по мне. А про себя так скажу: пусть они плетут там того больше — язык без костей, болтай, не жалко! Зато мастер меня в цехе знает, и начальник тоже с почтением: «товарищ Свиридин!» А это наиглавнейшее — и уважат, и работенку подкинут, и грошами не обойдут. Словом, мое положение тоже твердое.

— Брат вот против, — сказала Даша. — Видишь, как он…

— Ничего! — отмахнулся Григорий. — Пошипит и остынет. Куда денется? Ну, так на какое же число назначим?

X

…С шуршанием развертывается газетная страница. На ней большими буквами набранный заголовок: «Замаринованные предложения».

Красный карандаш бежит по строчкам:

«Так и кивают друг на друга главный конструктор начальник БРИЗа».

Карандаш замедляет бег, потом с нажимом подчеркивает:

«Есть у нас еще люди, которые утаивают свои новшества от коллектива. Когда же им говоришь об этом, они цинично заявляют: «А все равно ничего не внедряется!» Так, например, недавно сказал нам слесарь Григорий Свиридин. Как не понять, что плохая работа БРИЗа дает богатую пищу для подобных рассуждений некоторым индивидуалистам и помогает им оправдывать свое антиобщественное поведение?»

— Молодцы!

Кропотов откидывается на спинку стула, ставя жирный восклицательный знак сбоку от подчеркнутого абзаца статьи.

И сразу берется за телефонную трубку:

— Конструкторское. Мне Виктора Михайловича. Что? Вышел?

…Идет по цеху главный конструктор Виктор Михайлович — высокий, седовласый, в пенсне. Открыв дверь в длинный коридор, он чуть не сталкивается с низеньким черноголовым человеком в клетчатой зеленой рубашке навыпуск. Черноголовый спустился по лестнице из комнаты, около которой висит табличка: «БРИЗ».

Виктор Михайлович, не останавливаясь, протягивает начальнику БРИЗа руку:

— Поздравляю с критикой!

Тот пожимает ее, отвечает бодрым тоном:

— Взаимно.

Они идут рядом по заводскому двору, обсаженному деревьями.

Главный конструктор сердито говорит:

— У меня кадров не хватает даже на текущую документацию!

Начальник БРИЗа парирует:

— А я тоже не виноват, если вы держите наши чертежи по полгода!

Оба входят в заводоуправление и останавливаются перед дверью, обитой дерматином. На двери — стеклянная табличка: «Партком».

Виктор Михайлович, усмехнувшись, пропускает черноголового:

— Ах, и вы сюда? Пожалуйста!

Кропотов поднимается им навстречу.

Седовласый конструктор начинает с ходу, снимая пенсне:

— Послушай, Федор Иванович! Я считаю, что это безответственно: заявлять, будто я как главный конструктор…

Начальник БРИЗа присоединяет свой голос:

— А я считаю просто, что эти мальчишки…

— Минуточку, товарищи, минуточку… Садитесь!

Кропотов усаживает пришедших на диван, а сам остается стоять перед ними. И вдруг начинает громко смеяться — на лице у него появляется озорное выражение:

— Пришли, значит? — словно поддразнивает. — Сколько раз я напоминал: давайте разберемся, товарищи! Все откладывали. Недосуг. А сегодня, значит, нашлось время? — Он опять засмеялся, подхватил со стола газету и потряс ею. — Вот уже и первый плюс им, этим мальчишкам! А на вывод, который они делают, обратили внимание? Очень верное обобщение! За это еще десять плюсов не жалко! — Он подвинул стул и уселся на него. — Ну, вот и давайте разбираться…

…Читает газету мастер Илья Фомич прямо на ходу, спускаясь по железной лесенке в цех с галереи второго этажа, из кабинета начальника.

Хлестко, конечно, изложено, сплошь грамотеи нынче пошли. Но Илье Фомичу не нравится.

Засовывая узенькой полоской свернутую газету в карман потертого пиджака, неодобрительно посматривает он издали на бойких сочинителей.

Мало им, видно, известности по заводу — перед всем городом решили свои подписи выставить! Конечно, верно подметили — непорядок с БРИЗом. Да разве обо всем кричать нужно? Будто без них, без крикунов, другие не видят? Не впервые уж о БРИЗе толкуют, а изменить до сих пор ничего не могут. Значит, не так все просто…

Да взять хотя бы их цех. Разве во всем тут порядок?