Нет рецепта для любви

– Нужно ее переключить, твою девочку. Чтобы она перестала бояться за себя, а стала думать о тебе. Жалеть тебя, сочувствовать. Понимаешь? Можешь рассказать ей, как безжалостно я тебя бросила.

– Да я уж рассказал. Конечно, я не говорил, что ты меня бросила, да еще безжалостно. Просто разошлись, и все. Рассказал, а она тут же и сбежала…

– Да ладно, не переживай. Все наладится. Ты ей точно нравишься.

– Как ты можешь знать?

– Она же соглашается встречаться с тобой? И последний раз сама пришла. Ну вот. Терпение, друг мой. Терпение и нежность.

– Черт тебя побери, Ника!

– И это вместо благодарности?

Артём только покачал головой и поцеловал ей несколько раз руку:

– Ты лучшее, что было у меня в жизни.

– Ну, еще не вечер. Ладно, ты лучше скажи, зачем летишь в Штаты? В наследство вступать?

– Сначала придется повторять там генетическую экспертизу – по условиям завещания. А потом судебное разбирательство. В общем, волынка надолго. Наверное, еще пару раз придется слетать. Но поверенный обещал мне выписать чек, если результаты экспертизы будут положительными.

– Значит, ты у нас теперь богач? Поздравляю!

– Да ладно тебе. Вот вернусь и уволюсь наконец. Просто мечтаю завалить всех вас подарками.

– Не переусердствуй только.

– Ты примешь от меня что-нибудь?

– Приму, – рассмеялась Ника. – Только в разумных пределах.

– Может, тебе что-то надо – только скажи.

– Да ты знаешь, как-то у меня все есть.

– Ну, тогда сам придумаю. Смотри, ты обещала!

– Не пугай меня.

Они, улыбаясь, смотрели друг на друга, и Артём вдруг подумал: вот же она – любовь! Обыкновенная человеческая любовь. И не обязательно спать друг с другом! Секс тут вообще ни при чем. Ничто не мешает просто любить. Это была такая важная и ценная мысль, что он решил обдумать ее потом.

Весь долгий путь до Нью-Йорка Артём размышлял над природой любви, начиная понимать, что его чувство к Нике каким-то неведомым образом подпитывает болезненную привязанность к девочке-журавлику с поломанным крылышком. Он закрывал глаза и представлял Олесю: медовые глаза, рыжеватые прядки волос, маленькие руки в бисерных фенечках, угловатая грация движений. Артёму казалось, его нежность наполняет все небо, и Олеся, которая сейчас наверняка томится и печалится, сидя в своей мастерской над очередной разбитой стекляшкой…

Он посмотрел на часы – ну да, как раз самое рабочее время.

Олеся чувствует эту вселенскую нежность – не может не чувствовать. «Я люблю тебя, Журавлик! – прошептал он, глядя в окошко на бесконечный океан белых облаков под крылом лайнера. – Люблю!» А потом улыбнулся, представив, как разверещится Ника, увидев его подарок. Он давно решил, что подарит ей сапфиры – под цвет глаз. Серьги или кольцо. Нет, лучше серьги! В бриллиантовой оправе. Пойдет к «Тиффани»… Где там этот знаменитый магазин – на Манхэттене, кажется? И пусть только попробует не принять…

Ника проводила последнего клиента, выключила компьютер, взяла сумочку и вышла в коридор – девушка, сидевшая на неудобном металлическом стуле напротив двери, вскочила и испуганно уставилась на Нику.

– Вы ко мне?

– Да… к вам… Я хотела…

– Вы не записывались на прием? Сегодня я вообще-то уже закончила. Какая у вас проблема? Может быть, перенесем на завтра?

– На завтра? Конечно… раз вам неудобно… простите, – растерянно забормотала девушка, а Ника, чуть нахмурившись, пристальнее в нее вгляделась: тоненькая, длинноногая, рыжеватые волосы смешно взлохмачены, бисерные браслеты на руках, одета в бесформенные серые брюки со множеством карманов и широкую темную рубашку. Рядом на стуле забавный рюкзачок. И самокат, прислоненный к стене. Роскошный Space Scooter, о котором так мечтает Курзик. Ника взглянула девушке в лицо: светло-карие глаза… Боже, да это же… Журавлик? Точно! Как же ее зовут на самом деле? А девушка все бормотала, топчась на месте и не спуская с Ники тревожного и одновременно умоляющего взгляда:

– Я тогда пойду… Спасибо… Извините… Я, наверное, вообще зря…

– Постойте! – воскликнула Ника. – Не уходите! Вы же… Вы – девушка Артёма, да?

– Я? Ну да… Вроде того… Простите, что я…

– Как хорошо, что вы догадались прийти. Я так хотела с вами поговорить.

На самом деле до этой минуты Нике и в голову не приходило пообщаться с девочкой-журавликом, хотя посмотреть на нее, конечно, хотелось. Но сейчас ей казалось, что поговорить им просто необходимо.

– Со мной? – ужаснулась девушка. – О чем?

– Я думаю, найдется, о чем.

– Но я только хотела спросить. Про Артёма. Вы, случайно, не знаете: он насовсем уехал или как?

– Да с чего вы взяли, что насовсем? Он собирался недели на три, максимум на месяц. Сегодня какое число? Ну вот, через пару недель он вернется.

– Спасибо. А то я… подумала…

Девушка с трудом сдерживала слезы, и Ника вздохнула, вспомнив рассказ Артёма о его последнем свидании с Журавликом:

– Вы с ним поссорились, что ли, перед отъездом?

Девушка покивала, шмыгая носом.

– Как вас зовут?

– Киви…

– Да нет, на самом деле. Как ваше имя?

– Олеся…

– Вот что, Олеся. Пойдемте-ка отсюда. Тут ужасно мрачно и казенно, а я живу в соседнем доме, рядышком. Как раз успеем к ужину.