Нет у меня другой печали

На следующий день я шел по улице селения Ключи, прислушиваясь к отдаленному гулу вулкана, который докатывался сюда эхом дальней грозы. Вдруг кто-то окликнул меня. Я обернулся. По улице, рядом с возом дров, шагал человек. Держа в руке вожжи, он махал мне, звал по имени.

Юра Усельцев!

Мы обнялись как старые добрые друзья.

— Как он там? — спросил Юра. Я понял, что парень интересуется вулканом.

— Плюется, — ответил я и в свою очередь спросил: — А ты как?

— Как видишь — подрабатываю. Дрова пилю. Недельки через две и я махну домой.

Мне очень хотелось как-то приободрить Юру, сказать ему много самых теплых слов, но хорошо, что я не успел раскрыть рта.

— Знаешь, — сказал он, — люди не понимают меня, некоторые просто за дурачка считают. Нашелся тут один такой благодетель — вместе на деревообделочном комбинате трудимся, — узнал, что мне не на что уехать, и вызвался помочь. Собрал с рабочих двадцатку на дорогу до Петропавловска и подносит мне. А я купил на эти деньги игрушек и отнес в подарок детскому саду. Так теперь этот благодетель не здоровается со мной: дескать, я его обманул. Чудны́е люди! Не понимают, что самая большая радость — добиться чего-нибудь своими собственными руками. Только дети ждут подарков… Верно?

Ничего я ему не ответил. Не ответил потому, что не хотел, дабы он и меня причислил к тем чудакам, пусть считает меня своим другом.

Через два дня я был уже в Петропавловске.

На Командорские острова я, конечно, опоздал. Люди, вернувшиеся оттуда, повидали много интересного. На Командорских островах сохранились единственные в мире лежбища котика. Этот дорогой зверь ежегодно собирается на них огромными стадами, так как здешние воды богаты пищей, а скалистые берега островов — удобные лежбища. Здесь котики выводят потомство и здесь же… гибнут. Охотники бьют их дубинками, так как котик подпускает человека вплотную. Делается это не как-нибудь, а с разбором — детенышей отлучают от родителей, и тогда над океаном разносятся отчаянные вопли охваченных ужасом и болью зверей. Охотой это, конечно, не назовешь. И люди, которые занимаются этим промыслом, никогда не ходили и не будут ходить в котиковых шубах. В них будут щеголять женщины. Будут носить шкуры котика, кулана, соболя, куницы, горностая, леопарда, пантеры, других зверей — и ликовать по этому поводу.

Над Петропавловском только что пронесся буран. Мокрый, пропитанный океанской влагой снег валил без передышки двое суток, причинив массу неприятностей. Люди чистили, улицы, починяли оборванные электрические и телефонные провода, откапывали из-под снега ларьки, киоски. У многих деревьев были обломаны ветви и верхушки. На проводах линии высокого напряжения, говорят, налип метровый слой снега.

А сейчас ослепительно сияло солнце, в незамерзающей океанской бухте покачивались суда, их сипловатые голоса прорезали чистый, прозрачный воздух. Гостиница опять гудела как улей, опять по ее коридорам бродили мужчины в белых накрахмаленных сорочках, черных костюмах и блестящих лакированных туфлях, слегка покачиваясь из стороны в сторону, как будто под ногами у них все еще качалась корабельная палуба.

Камчатские рыбаки сдержали свое слово — дали государству пять миллионов центнеров рыбы. Ото трудно себе представить — пять миллионов центнеров!

Пришла пора мне расстаться с этим далеким полуостровом, только малую частицу которого я успел увидеть. Билет на самолет был уже в кармане; оставался еще один день, последний день моего пребывания на Камчатке. Разумеется, нечего и думать за такой короткий срок успеть побывать в знаменитой долине гейзеров, где бьют из-под земли почти триста фонтанов горячей воды. В это время года попасть в долину гейзеров не так-то просто. Зато в Паратуньку — можно.

Паратунька — местность в шестидесяти километрах от Петропавловска. Люди издавна замечали, что земля в этих местах дымится, а вокруг, словно в субтропиках, произрастают буйные травы выше человеческого роста. Сейчас здесь работает геологическая партия: бурят землю, проникают к горячим рекам, скрытым в ее недрах. Небольшая деревушка из палаток и временных домиков. В каждой палатке и в каждом домике — центральное отопление, горячую воду для которого дает одна из многих скважин, доставших до горячих подземных вод.

В двух километрах от палаточного городка завершается строительство первой в нашей стране фреоно-геотермической станции. Чтобы давать энергию, этой станции требуется не менее восьмидесяти литров воды в секунду при температуре не ниже восьмидесяти пяти градусов. Все это геологи уже подготовили. Воду дадут четыре скважины.

Геологи решили и вторую задачу — обеспечить горячей водой тепличный комбинат, который будет выращивать овощи для жителей суровой Камчатки. Геологи продолжают настойчиво пробиваться в глубь земли, так как уже через два года понадобится много, очень много горячей воды для отопления города Петропавловска…

В палаточном городке я увидел открытый бассейн. Был морозный зимний день, над водой клубился густой пар.