Нетипичный атом общества

Ирина Котелкина давно почуя неладное, частенько стала «пилить» мужа, а после увольнения, вообще устроила грандиозный скандал с обещанием развестись. Удар оказался силен. Василий два дня приходил в себя, пытаясь проанализировать и понять: что произошло?

Деревня вскоре увидела Василия, трезвого и подтянутого, щеголяющего в новенькой форме прапорщика медицинской службы. На какое-то время всё устаканилось; даже Стрекач притих, убоясь изгнания из семьи. Так продолжалось до возвращения Лёшки со службы.

Черёмуха уже отцвела, когда старшина первой статьи в тёплый и солнечный майский день вышагивал в эффектной морской форме, от автобусной остановки к дому, который не выдел три года. На дороге тут и там, особенно много под фонарями, валялись коричневые жуки, массовый лёт которых приходился как раз на предлетний месяц, в честь которого они и названы. Некоторые насекомые были ещё живы и еле передвигались, или, лежа на спине неуклюже шевелили ножками-лапками.

На лавочке, под лиственницей сидела Ирина, а рядом возился в куче песка шустрый карапуз, старательно орудуя совочком.

– Здравствуй Лёша. Дома нет никого, кто на работе, кто на учёбе. Ты не голодный?

– Нет, нормально, есть не хочу, я лучше чайку попью, а потом по деревне пройдусь.

Близ шумного в обычной жизни барака стояла странноватая тишина, на которую он обратил внимание, когда шел час назад с коричневым чемоданом, возвращаясь в родительский дом. Обогнув барак с дальней стороны и заглянув в его внутренний двор, всегда кипящий от суеты, склок и детской беготни, он наткнулся на одиноко сидящего в кресле Боба в окружении груды мебели, сиротливо сбившейся в кучу на утоптанной земле.

– Пошла масть, – Боб довольно потёр руки -будет кому помочь с переездом. Здорово Лёша!

– Что, весь барак переезжает?

– Больше половины уже в третий микрорайон перебрались, мы с Митькой – сегодня, а до осени остальные перекочуют, когда последний дом сдадут.

Скрипя дверью, ступеньками крыльца и протезом, появился оживлённый языкастый хохмач – отец сослуживца и одноклассника Лёшки:

– Алексей Иванович, с дембелем тебя!

Инвалид кинулся обнимать бывшего моряка, хотя ранее ни в какой дружбе с ним замечен не был:

– А где ты Витьку подлеца потерял?

– Он в Егорьевске остался, сказал, что теперь в городе жить будет.

– Тогда ладно, приедет, в квартире мои, они его сюда отправят.

И действительно, вскоре подкатил мебельный фургон, а в кабине сидел переодетый в гражданскую одежду старшина второй статьи Витька Ряжнов. Не помочь в данном случае было бы сродни предательству, и Лёшка впрягся в работу.

После пяти вечера, когда он, изрядно испачканный, заявился домой, его ждал накрытый стол и подвыпившие родственники.

– Мам, – попросил Лёшка, умываясь – дай во что переодеться.

Тамара смущенно ответила:

– Сынок, походи пока так…

Ей стыдно было признаться, что одежду сына износил и испачкал в нечистотах Стрекач. Тот сидел пьянющий и самодовольный:

– Не дрейфь сын, справим мы тебе одёжу.

– Папаша…

И старшина первой статьи добавил ругательное прилагательное.

В июле он уже был женат на рослой Тане Куракиной из ближайшей к Колычёву деревни Зайцево, что расположилось на высоком левом береге речки Щеленки. На работу агрономом, он вышел неделю спустя после службы. Домашняя обстановка настолько тяготила его, что он готов был переехать к невесте за месяц до свадьбы и только правила внешнего приличия не позволили допустить подобного. Сразу от свадебного стола жених перебрался к тестю с тёщей, как говорят, подался в зятья и до самой своей смерти остался верен дому жены, сначала в качестве примака, а потом и хозяина.

… Василий ударился во все тяжкие со дня встречи брата со службы. Три дня он не показывался в медсанчасти полка, даже позвонить не удосужился. На четвёртые сутки, ближе к обеду, прикатил на армейском уазике его непосредственный начальник майор Воронов, возглавляющий полковую медицинскую службу. Он только взглянул на подчинённого и понял отчётливо и ясно: разговаривать с распавшимся на диване в невменяемом состоянии прапорщиком сейчас бесполезно. После продолжительной беседы с супругой Василия, ей было внушено, что вопрос о дальнейшей службе мужа висит на тонюсеньком волоске.

С визитом майора начался перманентный внутрисемейный разлад и раздрай…