Нэцах

Нилка выглянула из своей дальней комнатки и рассмеялась:

— Да какой Лепа? Какой Леопард? Это типичная Пардя!

— Чего это Пардя? — возмутилась Зинка.

— Потому что трехцветки только девочки — мальчики такой масти не бывают, — улыбнулась Нилка.

— Не может быть! — вспылила Зинка.

— Ты ей хоть под хвост смотрела, зоотехник недоделанный? — торжествовала Женя. — Котят сама топить будешь!

— Легко! Тебя представлю!

— Ни минуты не сомневалась!

Поздравляем!

— Ксения Ивановна, поздравляем! У вас прекрасный мальчик!

Ксеня улыбнулась:

— Сашенька мой!

Акушерка все удивлялась: — Надо же, старородящая, и после войны, а такие легкие роды!

— Помоложе вас буду, промежду прочим! — заявила тридцатилетняя Ксюха. — А у меня по жизни все легко! Вы вот попробуйте денек не страдать, вдруг понравится?

Саныча в палату не пустили — он стоял под окном и глупо улыбался, пока задаренные санитарки тащили Ксюхе в палату сумки с деликатесами.

— Ну-у, мне нельзя сейчас икру и шоколад! Обсыплет же наследника! — смеялась она, возвращая обратно записку с дарами.

Золотые жилетные часы «Павел Буре» с боем для Сансаныча Второго и тонкие червонного золота женские часики вместе с бриллиантовыми серьгами уже ждали дорогих гостей в отмытой до хруста квартире.

Сансаныч организовал шикарный стол для родственниц в одной комнате и полный покой для матери с младенцем — в другой.

— Обрезать будете или крестить? — поинтересовалась в конце вечера Лида. — Или и то, и другое на всякий случай?

Женька фыркнула.

— А что ты смеешься? — повернулась Лидка. — Надо ж определятся.

— Только не обрезание, — отозвалась Анька, — его не скроешь. Вы что, войну не помните?

— Война закончилась!

— Ну… — задумчиво протянула Ксеня, — прости, Анюта, но, судя по Ванечке, — обрезание очень гигиенично. И судя по тому, как оно внезапно появилось, папа тоже был обрезан.

Анька вспыхнула:

— Еще что вспомнишь?!

— Маму нашу, например. И вообще с евреями отлично работается.

Ясность внес вечером Сансаныч:

— Ну зачем ему эти религиозные пережитки, Ксеня? Ну подумай, пока мы живы, мы сами сможем и защитить, и накормить, и продвинуть. А вырастет — пусть хоть в партию, хоть к попам, хоть в синагогу.

— Ты у меня самый умный, — поцеловала мужа Ксения, — и самый главный. Как скажешь.

Герои нашего времени

Китобойная флотилия «Викингер» была передана Советскому Союзу в октябре 1946 года в счет германских репараций. В Женькин день рождения — 22 декабря ее переименовали в «Славу». Правда, в первой антарктической экспедиции под советским флагом основными специалистами были нанятые норвежцы. Триста восемьдесят четыре кита — с таким уловом флотилия вернулась в Одессу. А это значит голод, который второй год подряд висел над Одессой, был практически побежден.

«Позавчера трудящиеся Одессы встречали китобойную флотилию, вернувшуюся после шестимесячного плавания из Антарктики. Причалы Хлебной гавани были заполнены колоннами трудящихся. Они пришли встречать участников экспедиции с букетами цветов и приветственными лозунгами… Первая советская экспедиция в Антарктику имела своей целью, кроме добычи китов, воспитать кадры советских китобоев. Эта проблема полностью решена», — напишет 8 июля 1947 года «Большевистское знамя».

— Где мы, а где киты? — недоумевала Нюся, слушая восторги Полиночки, которая с дочкой Анечкой ездила встречать флотилию. — Это же Дальний Восток!

— А вот и нет! Они ходят аж в Антарктику! В ревущие сороковые и неистовые пятидесятые! Они охотятся за китами!

— А Одесса таки тут при чем?

Порт приписки Одесса был выбран как транспортный узел — так ближе и удобнее отправлять всеми путями добытый жир на заводы и переработку. Порт, моряки, заводы, да и вся Европа, которая с радостью закупала амбру в промышленных количествах, была намного ближе Владивостока.

И с этой даты в Одессе начнется новая эра — морской романтики. Уже в третьей экспедиции экипаж будет полностью советский, и большинство моряков — из Одессы. До первого полета человека в космос круче одесских китобоев не будет никого в СССР. Их уход в рейс и возвращение в родную гавань станет праздником для всего города. Огромная китобойная флотилия «Слава» — это плавбаза в сто пятьдесят метров длиной с общим экипажем больше трехсот человек, настоящая плавучая фабрика по разделке, переработке и заморозке жира, мяса, кожи и амбры. При ней восемь, а потом уже двенадцать мелких быстроходных суденышек-китобоев. Именно они били китов, до тысячи за сезон. Нередко, забив гиганта, они втыкали в него буй с флагом, отмечавшим, чья это собственность, и неслись за новой добычей. Помимо планов и премиальных, была одна самая важная привилегия — китобой, забивший больше всего китов, заходил в одесский порт первым. Это была высшая почесть. Всесоюзное радио, а следом за ним и телевидение, не считая всех местных и столичных газет, регулярно рапортовали о достижениях и подвигах китобоев.

И начиная с первой экспедиции «Славы» все одесские и не только мальчишки и юноши мечтали стать моряками.

Рабочий человек