Читаем Networked David Lynch полностью

Зрители идентифицирует ее как сцену, сгенерированную компьютером, потому что иначе она не могла быть сделана (McClean 2007: 83). Поскольку сцена полностью анимирована компьютером, она создает так называемый гиперреалистический эффект. Ядерный взрыв "соответствует повествовательным намерениям "Невидимого [sic]" и "Бесшовного [sic]" использования. Только невозможность движения камеры раскрывает цифровое содержание кадра [. . .]" (там же: 101). В компьютерной анимации виртуальная камера не ограничена физическими законами, а может двигаться так свободно, как хочет аниматор. Однако, по мнению Ричарда Рикитта, зрелищные "американские горки" в искусственной среде компьютера могут отвлекать зрителей. Поэтому виртуальные камеры, как правило, имитируют более сдержанную работу физических камер (Rickitt 2006: 233-4). Более экстремальной формой движения виртуальной камеры может быть, например, невозможная съемка через замочную скважину в фильме "Комната паники" (Финчер 2002). Однако движение виртуальной камеры к ядерному взрыву - это простое, прямолинейное движение. Оно противоречит законам физики, но визуально соответствует перцептивным и кинематографическим условностям и поэтому кажется реалистичным с точки зрения восприятия.

Есть еще несколько эффектов, которые по восприятию реалистичны, но гораздо более фантастичны. Позже в "Части 8" гибридное существо, представляющее собой нечто среднее между лягушкой и мотыльком, появляется из яйца в пустыне и в конце концов заползает в рот девушки. Лягушка-мотылек" перцептивно реалистична, хотя за пределами диегезиса сериала такого существа не существует. Среди визуальных сигналов, создающих перцептивный реализм, Принс называет освещение, текстуру и движение как наиболее важные (Prince 1996: 33). Освещение тела существа соответствует остальным декорациям. Его текстура во многом напоминает слегка блестящую кожу лягушки, а передние лапы и крылья - насекомых. Движения существа также соответствуют реальным и киношным впечатлениям зрителей. Например, его движения неуклюжи и ограничены весом тела, что создает впечатление физического присутствия "лягушачьего мотылька" в среде, в которую он был помещен с помощью цифровых технологий. Кроме того, киношный прием размытия движения заставляет существо слиться с остальным изображением. Созданный на компьютере "Лягушонок" отвечает всем трем критериям и поэтому воспринимается как реалистичный. Поскольку этот реалистичный эффект визуализирует сверхъестественное гибридное существо, которое не может существовать в реальном мире, он является фантастическим эффектом (McClean 2007: 89).

Гиперреалистичные и фантастические эффекты воспринимаются как реалистичные, хотя на самом деле они изображают невозможные явления. Ядерный взрыв - это реалистичное событие, которое не могло быть снято так, как оно показано, а сверхъестественный "Фрогмот" - нереальное существо, которое создано, чтобы казаться реалистичным. В обоих случаях перцептивный реализм анимации используется как зрелище, поскольку качество эффектов оценивается по тому, насколько они похожи на реальный мир (McClean 2007: 89, 102). По этой причине МакКлин объединяет гиперреалистические и фантастические эффекты в категорию "перцептивно реалистичных эффектов". Такие высококлассные визуальные эффекты ранее не встречались в работах Дэвида Линча, но их нельзя назвать "одним из главных сюрпризов" "Твин Пикс: Возвращение". Несмотря на то что Мактаггарт отмечает, что цифровые технологии позволяют режиссерам получить живописный контроль над изображением, свободный от повествовательных и родовых ограничений, перцептивно-реалистичные эффекты Линча, тем не менее, строго придерживаются эстетических конвенций Голливуда и индустрии визуальных эффектов.

 

Сюрреалистические эффекты

Удивительные эффекты сериала - это те, которые совсем не выглядят реалистично с точки зрения восприятия, хотя такие сцены, как ядерный взрыв, ясно показывают, что создатели фильма были способны приблизиться к фотореализму. Одна из сцен, которую стоит обсудить, - это сцена смерти Дуги Джонса в Красной комнате в "Части 3". Сначала Дуги Джонс, сидящий в кресле, как будто уменьшается в размерах. Его руки становятся меньше, из-за чего с них спадает зеленое кольцо. Внезапно его голова взрывается, и из шеи поднимается дым. Из дыма появляется золотая сфера, которая некоторое время парит вокруг (рис. 5.2). Тело Дуги сдувается, и его одежда падает на землю. Вместо него над креслом левитирует искаженная серая фигура, окруженная черным дымом. Искажение уменьшается, и из серой формы выталкивается золотой шар. Серая масса вихрем опускается к креслу и - с множеством молний и дыма - исчезает. Остается только золотая сфера на черной подушке.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир
Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир

Масштабный всплеск зрительского интереса к Шерлоку Холмсу и шерлокианским персонажам, таким, как доктор Хаус из одноименного телешоу, – любопытная примета нынешней эпохи. Почему Шерлок стал «героем нашего времени»? Какое развитие этот образ получил в сериалах? Почему Хаус хромает, а у мистера Спока нет чувства юмора? Почему Ганнибал – каннибал, Кэрри Мэтисон безумна, а Вилланель и Ева одержимы друг другом? Что мешает Малдеру жениться на Скалли? Что заставляет Доктора вечно скитаться между мирами? Кто такая Эвр Холмс, и при чем тут Мэри Шелли, Вольтер и блаженный Августин? В этой книге мы исследуем, как устроены современные шерлокианские теленарративы и порожденная ими фанатская культура, а также прибегаем к помощи психоанализа и «укладываем на кушетку» не только Шерлока, но и влюбленных в него зрителей.

Анастасия Ивановна Архипова , Екатерина С. Неклюдова

Кино
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов

Большие социальные преобразования XX века в России и Европе неизменно вели к пересмотру устоявшихся гендерных конвенций. Именно в эти периоды в культуре появлялись так называемые новые женщины — персонажи, в которых отражались ценности прогрессивной части общества и надежды на еще большую женскую эмансипацию. Светлана Смагина в своей книге выдвигает концепцию, что общественные изменения репрезентируются в кино именно через таких персонажей, и подробно анализирует образы новых женщин в национальном кинематографе скандинавских стран, Германии, Франции и России.Автор демонстрирует, как со временем героини, ранее не вписывавшиеся в патриархальную систему координат и занимавшие маргинальное место в обществе, становятся рупорами революционных идей и новых феминистских ценностей. В центре внимания исследовательницы — три исторических периода, принципиально изменивших развитие не только России в ХX веке, но и западных стран: начавшиеся в 1917 году революционные преобразования (включая своего рода подготовительный дореволюционный период), изменение общественной формации после 1991 года в России, а также период молодежных волнений 1960‐х годов в Европе.Светлана Смагина — доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Аналитического отдела Научно-исследовательского центра кинообразования и экранных искусств ВГИК.

Светлана Александровна Смагина

Кино