Неучтенный фактор (Хроники Лотеама) (СИ)

— И за это у тебя много должников, малыш, — добавил вышедший на свет Вирджин. — Я не знаю, что может понадобиться такому, как ты, но… Ты всегда это получишь. Что бы ни попросил.

— Тогда… — Рика поднял голову и заглянул ему в глаза. — Тогда можно мне остаться с вами, когда все закончится?

Вирджин вопросительно посмотрел на Лара, и тот кивнул.

— Разумеется. Познакомишься с Лейлой. Она у нас девушка с норовом.

— А Сол? — очень тихо поинтересовался проводник. — Он простит меня?

— Простит, — уверенно ответил Лар и незаметно постарался потереть обожженную грудь. Вирджин, пристально наблюдавший за ним, моментально перехватил его руку.

— Что это? — резко поинтересовался он, распахнув на Ларе рубаху. — Почему ты молчал?

— Это не так важно, — Лар тут же оттолкнул его руки и крепко сжал ворот. — Нам нужно найти Магду. Она направляется в опасное место. Нужно спешить.

Напоминание о королеве подействовало лучше всего: Вирджин тут же потерял интерес к ожогу и заторопился к лошадям. Лар тихо выдохнул и снова насторожился, поймав изумленный взгляд проводника.

— Но… — потрясенно проговорил тот, вглядываясь в мага. — Он…

— Тише, — умоляюще прошептал Лар. — Я знаю. Я скажу. Но не сейчас, прошу. Пусть это будет нашей тайной.

И Рика, помедлив, кивнул в знак согласия.

В окно проникали первые робкие лучи утреннего солнца. В такой ранний час дворец еще спал, в пустых залах и коридорах царила тишина, нарушаемая только бряцанием оружия проходивших мимо караулов да редкими приглушенными голосами. Или — как сейчас — шаркающими звуками шагов.

Лар остановился у двери и замер, не коснувшись ручки. Зачем он пришел сюда? Вирджин наверняка еще спит. Он уже собирался развернуться и уйти, когда за дверью раздался какой-то шум. Лар, помедлив, все-таки постучал, в глубине души надеясь, что его не услышат. Дверь, вопреки его ожиданиям, тут же распахнулась.

— Ты не спишь? — зачем-то уточнил очевидное маг, вглядываясь в покрасневшие от усталости глаза друга.

С того момента, как они победили Бартеза, прошло почти три декады, а им так и не удалось поговорить наедине. Сперва Лар был слишком занят, наводя порядок в Элоре и окрестностях, потом пришлось пережить множество нелегких часов, убеждая всех сомневавшихся в его притязаниях на престол. Это оказалось сложно вдвойне, потому что Лар и сам не чувствовал за собой такого права, но выбора не было — Магде требовалась помощь и поддержка. Бросить ее сейчас он просто не мог.

В это же время произошло прощание с Карой, которую решили похоронить около деревушки, где она родилась. Скорбеть — к счастью или на беду — долго не пришлось, навалились неотложные дела, проблемы, усталость. Кроме того, Лар и в самом деле считал, что живые куда важнее умерших. Поэтому он и пришел к Вирджину.

— Можно мне войти? — поинтересовался маг, так и не получив ответа на свой первый вопрос.

Вирджин, опомнившись, отступил в сторону, освобождая путь. Лар кивнул в знак благодарности и прошел внутрь, всей кожей чувствуя повисшее между ними напряжение. Это удручало.

— Прости меня, — сказал он, повернувшись к закрывшему дверь кэру. Тот резко обернулся, в его глазах появилась растерянность. — Я был напуган. И зол. Мне не следовало тебя ни в чем обвинять. Ты не виноват. Никто из нас не виноват. Может быть, если бы я был честен… Но сделанного не воротишь, правда, Вирдж?

Снова не дождавшись ответа, он отвернулся к окну и вгляделся в посветлевшее небо. За спиной послышался глубокий вздох — Вирджин явно переваривал услышанное. От его молчания внезапно болезненно потянуло в груди. Лар оперся ладонями о выступ рамы и, опустив голову, закрыл глаза.

— Я испугался, — повторил он, больше для себя, чем для Вирджина. — Я так привык, что кто-то смотрит на меня без страха или отвращения, а теперь… Я снова остался один. И мне… очень страшно. Она любила меня? За что? Я ничего не мог ей дать, так почему же… А теперь ее нет. Из-за меня. В этом очень больно признаваться, поэтому я и обвинил тебя. Но это не так. И мне сейчас очень одиноко.

Его бережно обняли за плечи, заставив выпрямиться и прижаться спиной к чужой груди. Все еще закрытые глаза резануло и защипало, но Лар упрямо сдержался, не позволив буре, томившейся внутри, вырваться наружу. Влажный от испарины висок обожгло поцелуем.

— Прости.

Даже с закрытыми глазами Лар почувствовал, что Вирджин улыбается.

— Я умею унимать только истерящих женщин, а в этом случае поцелуй — безотказное средство. Желаешь испытать?

Против воли Лар тоже улыбнулся. Над ухом послышался легкий вздох, и его обняли крепче.

— Спасибо за старания, — тщательно скрывая нахлынувшее облегчение, ответил Лар и, осторожно высвободившись, повернулся к Вирджину. — Но, знаешь, вряд ли мы можем позволить себе подобное. У меня есть жена, а у тебя — любимая женщина.

Вирджин заразительно расхохотался.