Неучтенный фактор (Хроники Лотеама) (СИ)

— Иначе говоря, ты скован только приличиями. Я запомню, — весело заметил он, а потом добавил, посерьезнев: — Спасибо. Не одному тебе было одиноко. Лар… Если и есть человек, больше всех заслуживающий любви, то это ты. Помолчи, — оборвал он попытавшегося остановить его Лара, — я слушал тебя, теперь моя очередь говорить. Это так, и ты дурак, хоть и король, если не понимаешь этого. Помолчи. Ты все время пытаешься убежать, считаешь, что этого никто не заметит, но это не так. Если ты уйдешь, тебя будет не хватать. Мне. Магде. Очень многим другим, чью жизнь ты можешь сделать лучше. Кто нуждается в тебе и любит. Кара не смогла отпустить тебя. И я не смогу. Чем больше ты стараешься от этого убежать, тем быстрее оно догоняет тебя. Не беги. Останься.

Лар смотрел на него во все глаза, не в силах произнести ни слова. Язык намертво присох к небу, а в голове не осталось ни одной связной мысли, и только боль, разрывавшая его последние дни, медленно растворялась в накатывавшем тепле. Вирджин внезапно переменился в лице, растеряв всю серьезность.

— И вообще, — вредным тоном заметил он, кривя губы в издевательской усмешке. — Теперь мы и весь Лотеам — твоя безраздельная ответственность, мой сир. И я лично прослежу за тем, чтобы ты никуда не делся.

— Да пошел ты, — с нескрываемым облегчение выдохнул ему в лицо Лар.

Оба расхохотались.

========== Часть 8 ==========

В это место ее влекло с непреодолимой силой. Едва выбравшись из города, Магда уверенно выбрала направление и не сбилась с него ни разу за все время пути, словно к ее груди была привязана незримая нить. Ехали быстро, долгими перегонами, не жалея ни людей, ни лошадей. Даже на коротких привалах королева не могла найти себе места, терзаемая тревогой и тоской. Лейла почти не покидала ее, сворачиваясь клубком на коленях, и ее мягкое мурлыканье хоть ненадолго позволяло уснуть. Но и тогда Магду не оставляли в покое.

Во сне она снова видела Лара — точнее, то чудовище, которым он стал. Знакомые, такие родные черты искажались злобой и ненавистью, когда он вновь и вновь наносил смертельный удар ничего не подозревавшему Вирджину. Магда просыпалась от собственного крика, пугая солдат, с изумлением косившихся на осунувшуюся королеву, под глазами которой залегли глубокие тени. Еще ей постоянно было холодно — и этот холод странным образом шел изнутри. Из-под сердца, где она носила нерожденное дитя. И от него не спасала ни теплая одежда, ни жар костра, ни даже Огонек — ярко-рыжая ящерка, огненный дух, еще один хранитель, приставленный к ней Ларом.

— Прошу прощения, сира, — капитан гвардейцев — немолодой усатый мужчина — склонился перед ней в почтительном поклоне. — Мы готовы выдвигаться. Направление прежнее?

Магда на секунду задумалась, прислушиваясь к себе, и уверенно кивнула. Капитан галантно подал ей руку, помогая подняться с земли. Ни сейчас, ни в Элоре никто из солдат и не подумал спросить, куда они направляются и зачем. Сопровождать королеву хоть за саму Грань считалось величайшей честью.

Дом выглядел точно так же, как и во сне: обветшалое одноэтажное строение, утопавшее в ветвях цветущего кустарника. Мирное донельзя, как и опушка леса, где оно стояло, если бы не гнетущее тяжелое ощущение, волнами растекавшееся отсюда по округе. Магда покачнулась в седле и низко склонилась к шее лошади, борясь с дурнотой. Руку обожгло болью.

— Огонек!

Саламандра рыжей молнией скользнула на плечо и больно царапнула шею лапой, оставив на коже алый след. Магда ахнула.

— Сира, — капитан, спешившись, взял лошадь под уздцы и встревоженно взглянул на королеву, — вы бледнее мела. Может, нам стоит уехать отсюда? Здесь… грязно…

Это чувствовали и остальные. Лошади недовольно всхрапывали и переступали с ноги на ногу, беспокойно встряхивая головой. Гвардейцы перешептывались, затравленно косясь по сторонам. Они явственно ощущали чужое враждебное присутствие, но ничего не могли ему противопоставить: их учили сражаться только с противниками из плоти и крови. Обитавшие же здесь существа имели совсем другую природу.

— Сира! — окликнули ее уже жестче, но Магда, упрямо стиснув зубы, отрицательно покачала головой.

— Оставайтесь здесь, — приказала она и спешилась, опираясь на руку капитана.

Щеку снова пронзило болью, под ногами заметалась Лейла, отчаянно шипя и мяукая, но королева была твердо уверена: она должна войти в дом. Ее там ждали.

Внутри все покрывал толстый слой пыли. На покосившемся от времени столе стояла миска, в которой сиротливо покоился занесенный ветром пожухлый листок, на полу валялась полуразвалившаяся от старости табуретка. Очаг, занесенный землей, выглядел мертвым. Было душно, несмотря на пустые проемы окон и распахнутую дверь. Даже стены, казалось, давили, наваливались со всех сторон, пытаясь прижать к земле. Магда зябко повела плечами и бездумно, машинально, коснулась пальцами потемневшей поверхности стола. Руку прошил обжигающий холод.

— Сира! — донесся до нее отчаянный крик, но Магда уже не могла ответить.