Неучтенный фактор (Хроники Лотеама) (СИ)

Лар еще никогда в жизни не ощущал ничего подобного. На миг, казалось, он полностью слился со всем живым, что существовало в мире, а потом его рывком затянуло в собственное тело, показавшееся по контрасту глухим и слепым. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем он осознал, что лежит на земле, а над ним склонился бледный и встревоженный Вирджин, с силой впившийся пальцами в его плечи. Из-за его спины выглядывал обеспокоенный Рика.

— Лар! — с облегчением выдохнул кэр, когда маг сумел сфокусировать на нем взгляд. — Что случилось?

— Лунги нашли брешь, — с трудом ворочая непослушным языком, сообщил ему Лар и приподнялся, пытаясь сесть. Губы Вирджина дрогнули и искривились в болезненной гримасе. Он все понял верно.

— Магда, — не спрашивая, а утверждая, произнес он, неосознанно стискивая пальцы. Лар поморщился от боли, но не решился оттолкнуть от себя руки, которые, казалось, вознамерились вырвать кусок плоти. — Чертов ублюдок устроил ей ловушку. Великие духи… Лар, скажи, что она в порядке!

— Ты сломаешь мне плечо, — сквозь зубы процедил маг, и Вирджин, опомнившись, отдернул руку, словно ее ошпарили кипятком. Рика осторожно коснулся его запястья, успокаивая, но кэр даже не заметил этого. — Я думаю… Нет, я уверен, что она в порядке. Я бы почувствовал, будь это иначе. Но нам надо торопиться. Брешь — это очень серьезно. Куда серьезнее, чем даже Бартез. Поспешим!

Теперь уже гнали во весь опор, не жалея ни себя, ни лошадей. Лар низко склонился к шее лошади, изо всех сил стараясь не вывалиться из седла — принимать участие в такой дикой скачке ему еще не доводилось. Все тело затекло, нога ныла, не переставая напоминать о себе, а в голове металась одна-единственная мысль: только бы Сол успел вовремя.

Беспокойство сводило с ума, но сохранять рассудок было жизненно необходимо. Лар мельком бросил взгляд на обескровленные, намертво закушенные губы Вирджина, поймал выражение сузившихся, посуровевших глаз и коротко выдохнул, от всей души надеясь, что кэр не натворит глупостей.

«Такие, как он, не умеют думать, — насмешливо прокомментировал его мысль Бартез, подозрительно притихший некоторое время назад. — Я только не понимаю… Он так предан тебе? Или своей королеве? Почему…»

Лар против воли усмехнулся, слушая его. Какая ирония… Бартез знал о них почти все, но все время упускал самые важные детали. Скрывать одну из них уже не было никакого смысла.

«Ребенок! — подслушав его мысли, взвыл тот, и Лар не сдержал улыбки. — Это… Это… Он же бесполезен! Ублюдочное отродье этого щенка! Но я же чувствовал… Я не мог ошибиться!»

«О чем это ты?» — тут же насторожился Лар, но Бартез, погруженный в собственные переживания, его не слышал.

«Ты все знал! Отвлек меня разговорами, а потом заставил играть по своему плану! О, как бы я хотел иметь руки, чтобы придушить тебя, калека!»

«Ты сам перехитрил себя, — жестко осадил его Лар, меньше всего на свете сейчас нуждавшийся в чужих истериках, да еще и в собственной голове. — Ты затеял грязную игру, мне пришлось отвечать тем же. Мы же похожи, не так ли? Так чему теперь удивляться?»

«Я не понимаю, — с ожесточением прошипел Бартез. — Как ты примиришься с этим? Твоя жена носит бастарда! Что ты за человек такой?»

«Я люблю их, — просто ответил Лар, и эти слова сорвались с губ так легко и свободно, что он и сам удивился. — Настолько, что, не задумываясь, отдам за них жизнь, но недостаточно, чтобы испытывать ревность. Это очень светлое чувство. И куда более приятное, чем зависть. Попробуй — и ты поймешь».

Бартез что-то невнятно буркнул и снова замолчал, притаившись в глубинах сознания. Лар перевел дух и крепче вцепился в поводья, отгоняя от себя мысли о том, что ему еще долго придется терпеть это неприятное соседство. Что ж, зато он мог быть совершенно точно уверен в том, что Бартез никому не сможет навредить. Ради этого стоило немного помучиться.

***

Через несколько часов Магда без сил сползла с лошади, которая тоже едва стояла на ногах после утомительной скачки. Перед глазами стелился черный туман, спину ломило от неудобной позы, а живот сводило болезненной судорогой. Ее качало из стороны в сторону, и если бы не Сол, успевший подставить руки, она бы рухнула прямо на землю. Дух бережно поддержал ее, а потом аккуратно уложил на спину и коснулся прохладной ладонью пылающего лба.

— У тебя жар, — сказал он и нахмурился. — Это нормально, твое дитя защищает вас обоих, как может. Лунги боятся магии.

— Магии? — недоуменно переспросила королева и приподнялась на локтях. — Откуда? Мой ребенок — маг? Но в его жилах…

Она вовремя осеклась, осознав, что едва не сболтнула лишнего. Сол выразительно поднял бровь и покачал головой, прекрасно поняв причину ее замешательства. Жест получился странный, будто ему была одновременно привычна и незнакома мимика человеческого тела, и Магде на мгновение стало жутко, когда она вспомнила, что перед ней совсем не тот гвардеец, который сопровождал ее на пути из дворца.