Неудача в наследство

Аннушка невольно поморщилась. Голос Ольги иглой вонзился в ухо, отдаваясь в голове эхом. Пришлось приложить усилия, чтобы не заткнуть уши руками.

— Здравствуйте, барышни. Здравствуйте, — протянул Леонтий Афанасьевич, оглаживая бакенбарду. — Я вижу, некоторая живость характера и непоседливость, свойственные вашему брату, на самом деле черты семейные…

В неровном, трепещущем свете старенькой керосиновой лампы князь выглядел чрезвычайно уставшим, даже больным.

— Здравствуйте, — прошептала Аннушка, склонив голову. — Лиза потерялась… Девочка исчезла. Сирота. При школе с братом жила. Тревожусь я… Беда…

— Меня Лука Власович ваш коротенько в курс дела ввёл, — кривовато усмехнулся князь. — Да я и сам чую. Беда, — он вскинул руку и неопределённо пошевелил тонкими пальцами в воздухе. — Ещё не случилась, но грядёт. Вы, Анна Ивановна, девчушке случайно никакого оберега, собственноручно зачарованного, не давали?

— Нет, — потерянно ответила Анна, пытаясь поймать взгляд глубоко посаженных глаз.

— Жаль, жаль, — тихо протянул Леонтий Афанасьевич, узкое лицо его ещё больше заострилось и стало напоминать крестьянский серп. — Было бы гораздо проще… Гораздо! Ну что ж… Зато вы можете не волноваться — сильного приступа не будет, даже учитывая ваше пренебрежение к использованию клапана Нортова. Умеренная головная боль, вполне терпимая…

На последних словах князь поморщился и потёр висок. Аннушка замерла с широко открытыми глазами. Осознание того, что она ощущает все признаки приближающегося приступа, накрыло её лишь при этих словах князя. Больше всего это походило на внезапный удар. У Аннушки даже дыхание перехватило.

— Но… — прохрипела она, сбилась, умолкла, облизнула враз пересохшие губы и начала заново: — Приступ случается во время ритуала! Во время жертвоприношения… Вы говорите мне, что Лиза… Что Лизу…

Память услужливо подсовывала картинки, сценки, портретики. Вот Лиза робко улыбается, сияя голубыми глазищами. Вот старательно выводит что-то на листке, сведя брови и высунув от усердия кончик языка. Вот озорной ветер подхватил и растрепал пшеничную косу, а Лиза сердито отмахивается от настойчиво лезущих в глаза мягких прядок. Затем перед мысленным взором мелькнули храм, ритуальный зал, лежащая в нём Настасья, полосы пеленающих её тело повязок.

— Мы должны предотвратить это! Необходимо спасти девочку! Вы же можете помочь ей! Можете! — слова вырвались из глубины сердца, прежде чем Аннушка успела их обдумать. Сама не замечая того, она повторила и утверждение, и интонацию Архипа.

Меланхолично журчала Буйная. Где-то сбоку из-за Андрея Дмитриевича что-то маловразумительное пискнула Ольга. Милованов за спиной переступил с ноги на ногу, фонарь качнулся, и тени исполнили странный танец, изгибаясь самым причудливым образом, переплетаясь, Аннушке даже показалось, что некоторые из них поменяли хозяев.

— Мы сделаем всё возможное, чтобы поймать преступника, — ласково сказал Ромадановский, затем посуровел и произнёс гораздо жёстче: — Но на то, что для ребёнка всё закончится благополучно, я бы не рассчитывал.

— Обождите, ваше сиятельство, — вступил в беседу Андрей Дмитриевич. — Отчего вы так пессимистично настроены? Мы обязательно девочку найдём. Людей, слава Шестиликой, хватает, — заседатель сделал широкий жест рукой, обводя всех собравшихся на поляне. — И местных привлечь ещё можем. Никто не откажется.

— Вестимо, так, — поддакнул из-за его плеча невесть откуда взявшийся Лука Власович. — Поймать этого супостата всем миром поднимемся! Чтоб за детей своих, за баб не переживать впредь…

Аннушка пыталась удержать наворачивающиеся на глаза слёзы.

Князь посмотрел пристально сперва на заседателя, затем на старосту. Вздохнул тяжело.

До того тусклый свет керосиновой лампы вдруг стал казаться Аннушке излишне ярким. Таким ярким, что слепил и причинял боль. Аннушка зажмурилась.

— Я не говорил, что сомневаюсь в том, что мы поймаем преступника, — бархатный голос князя звучал веско, как молот, завёрнутый в пуховый платок. — Напротив, для этого сейчас все условия благоприятные…

Ромадановский умолк и сделал пару шагов в сторону. Аннушка, не открывая глаз, слышала шорох травы под его ногами.

— Порфирий Парфёнович, сколько, по вашим оценкам, времени остаётся? Соглашусь. Какова, по вашим прикидкам, зона возможного нахождения объекта? Думаете?.. М-м-м… Я бы на полверсты юго-восточнее сместил… Но лучше перестраховаться и объединить. Возьмёте на себя тот берег реки. Площадь у вас поменьше, но пока доберётесь… Ждите всплеска, раньше времени шума не поднимайте.

Тихие отрывистые фразы долетали до Аннушки, но смысл их от неё ускользал. Послышались короткие, односложные приказы, шорохов и звуков стало в разы больше.

Аннушка наконец-то разлепила повлажневшие ресницы. Людей вокруг изрядно уменьшилось. Порфирий Парфёнович взгромоздился в седло и с десятком сопровождающих отбыл куда-то во тьму. Князь чуть в стороне что-то быстро строчил карандашом в блокноте. Ольга жалась к жениху. Милованов изваянием стоял за Аннушкиной спиной, держа на вытянутой руке фонарь.