Неудачная шутка (СИ)

- Шестьсот нитро экспресс?

Обманчиво вялый Джокер, сам не зная отчего скрывающий повышенный иммунитет к токсинам, досадливо приподнял бровь и не оставил Бэтмена без ответа:

- Семьсот. Со мной все становиться веселее, да и беру я недорого.

Брюс посмотрел на него отяжелевшим взглядом, но в игру не вступил. Он нашарил в аптечке антисептик и побрызгал пострадавшее предплечье.

- Я думал, ты предпочитаешь импровизацию.

- Стараюсь, чтобы сложилось такое впечатление.

- Постарайся хотя бы завтра не вставать в эти твои… гимнастические штуки, чтобы кожа успела хоть немного схватиться.

- Ты имеешь в виду боген или фляк? - этот заинтересованный тон и уловку можно было считать новым приглашением к противостоянию.

Сколько энергии в этом тощем теле!

Брюс наклонился к несносному преступнику и честно сказал:

- Понятия не имею, что такое боген. И постарайся отложить демонстрацию.

Он почему-то не решался прикоснуться к ранам от перчаток Крока, но сердито преодолел себя и начал срезать фиолетовую штанину. Приспустил дурацкий высокий желтый носок.

- За тебя опять назначили награду. Мог бы и рассказать, что у тебя проблемы.

Джокер, лукаво следящий за коленопреклонением, осторожно спросил:

- Зачем?

Брюс сжал челюсть покрепче, потому что не знал ответа на этот вопрос, и торопливо снял шлем, вставая.

- Расскажешь, что происходит?

- Узнаешь из утренних газет.

Он уже использовал все доступные ему ресурсы терпения, но все же не выдержал и сказал:

- Ты останешься тут.

Он снова вернулся к добровольному оказанию медпомощи, и не без содрогания обработал бледную, окровавленную голень; темную, рваную рану: чертова ируканджи на самом деле была слишком опасна.

В другой момент он бы с удовольствием снова понаблюдал за тем, как Джокер злится, но в этот раз он задевал его гордость и ждал реакции, затаив дыхание.

Но тот молчал, прикрыв глаза. Его спину через тонкую ткань нательной майки неприятно холодила сталь, которой были обиты стены.

- Джокер.

- Тихо, я сплю. Не видишь что ли?

Что-то двинулось внутри у Брюса - прилив тепла - и он облегченно выдохнул.

Это было что-то вроде согласия.

На кровати в гостевой спальне лежала его оставленная при побеге одежда - ему было неприятно вспоминать это, как, впрочем, почти все, что с ним случалось - и прочие конфискованные Бэтсом вещи, которые он не успел забрать.

Джокер в ярости уставился на складной нож, который он оставил тогда на крыше, лежавший ровно вдоль чистого, аккуратно сложенного жилета, отер губы ладонью и слишком резко скинул все это на пол.

Часы жалобно звякнули, ударившись об пол.

Он не хочет знать, где там жучки.

Конечно, помыться он не удосужился, и с утра белоснежные подушки были испачканы его гримом.

Вся эта ситуация становилась совершенно не смешной и вполне опасной для Бэтмена, но когда он думал о осторожности?

Пока он был в душе, забавный старик поменял белье и застелил постель, но Джокер едва заметил это.

Крейн был прав, ставки охерительно выросли.

Брюс примерно в это же время выбирал между надменным побегом и прямым разговором и пришел к выводу, что не хочет знать, что хуже.

Остановился на варианте, где его напрямую ничего не касается, но он все решает - любимой позиции всей его жизни.

Вышел к завтраку как всегда - утро начиналось в особняке как минимум в три часа дня - но странного его гостя не было и он побыстрее, чтобы дворецкий его не заметил, смотался к западному крылу.

Джокер сидел на кровати по-турецки и тасовал колоду. Длинные пальцы подвижно касались рубашек карт, которые украшали сине-красные ромбы - узор-арлекин - и Брюс вспомнил, что это колода не из поместья.

На нем были только фиолетовые брюки. Брючины задрались, частично открывая икры, расцвеченные редкими бледными волосами.

Он недавно наконец помыл голову и его зеленые волосы были еще мокрые.

Брюс постарался не смотреть на бледную грудь и плечи, по которым неровно отрезанные пряди чертили влажные линии.

Джокер дал ему насмотреться, подбросил колоду, хлопнул по ней в воздухе и все до одной карты исчезли, несмотря на то, что рукавов у него не было.

С самого начала было ясно, что это будет нелегко.

- Ты должен позавтракать, - Брюс постарался, чтобы это прозвучало мирно и сел на противоположный край гостевой постели.

Напряжение нарастало.

- Может, сперва выгуляешь меня?

Паузу заполнили истошные птичьи крики, доносящиеся с деревьев за окном.

Брюс сжал зубы, встал, поднял с пола яркую рубашку, сброшенную в компании других вещей и, приблизившись, вложил в чужую раскрытую ладонь.

Игнорируя все правила приличия, он проследил, чтобы за завтраком чертов клоун сел рядом и поглядывал на его руки, впрочем, без каких-то особых целей: после того, как он уже доверился ему, хуже ничего быть не могло.

“Свержение черного принца!