Неудачник

И я бегу. По тротуарам, по дворам и подворотням, через клумбы и газоны. Бегу до того, что невозможно дышать, болит грудь. Останавливаюсь, долго кашляю. А перед глазами Кира. И сцена, что еще долго будет сниться в кошмарах. Она уходит, и ничего не сделать…

В ближайшем магазине покупаю пару бутылок коньяка. Одну начинаю прямо здесь же, во дворе. Одолеваю четверть. Слегка мутит, но образ Киры не пропадает. Как бы все забыть? Так, чтобы никаких воспоминаний, может быть, только легкие обрывки. Забыть, стать другим человеком. Забыть и не вернуться…

Добираюсь до дома. Пью в одиночестве на кухне. Рядом с бутылкой лежит телефон. Больше всего хочется, чтобы раздался звонок, и на экране высветилась фотография Киры. Та, где она мило улыбается. Та, на которой еще любит.

Но проходит час, другой. В бутылке остается треть. Я отмечаю, как на настенных часах обе стрелки приближаются к цифре двенадцать.

Я представляю город, его людей. Тысячи, миллионы связей, нитей, что следствиями увязываются с причинами. Сколько еще человек так же сидят сейчас, страдают от потери любимых? Сколько человек сегодня рассталось навсегда, кто услышал страшную фразу: давай останемся друзьями? А сколько таких как я в стране? Меня многое связывает с ними, мы похожи, почти что родственники, хотя и не знаем о существовании друг друга.

Боль дрелью сверлит сердце. Сознание не хочет верить, что все кончено. Я ищу, ищу варианты как все исправить, вернуть. И не нахожу. В голове сонмы мыслей, правильных и нет, диких и отчаянных. Нет только нужных. Ключей, что откроют дверь к свету, выходу из ситуации. Кира, как я хочу быть с тобой!

Ее нет. Она сейчас тоже грустит. Но ее грусть чуть другого свойства. Она грустит о не сбывшемся, о том, что еще один не стал тем самым. Ее не интересуют мои чувства. Это твоя жизнь, говорит она. И оплакивает потерю свою, как оплакиваю я.

Так не может быть. Просто не может! Как так, уйти от любви из-за принципа? Когда я просил прощения, готов все исправить. Нет. Я уже все решила, говорит Кира. Часто говорит, как заклинание. Она перестроилась, вычеркнула меня из жизни. Просто решила и сделала. И назад пути нет.

Так не может быть, кричу я в отчаянии. Но понимаю: может, еще как может. Другой человек — загадка. Такова Кира, волевая, сильная и стойкая. Ее решения не меняются. А я легкомысленно потерял очень дорогую мне девушку. Особенную.

Судьбой отмерян шанс, возможность что-то изменить в жизни. Я его получил. Но, по наивности и неосторожности, растратил. Что осталось? Лишь чувство любви к Кире, девушке, что так расцветила мое существование. Любви теперь безответной, потерянной и ненужной. Не любви даже, а боли. Едкой, горячей, острой. Разной. Боль утраты, когда твой мир сжимается так, что трещат ребра, а сердце становиться лишь комком омертвевшей, ненужной уже плоти.

Мне плохо, мне очень плохо. Перед глазами ее образ, кажется, слышу ее слова. Так не может быть. Все из-за принципа. Когда все можно изменить.

Такая боль, отчаяние, что можно сойти с ума. Пытаюсь отвлечься — не получается. Мысли все равно возвращаются к ней. К ее глазам и сжатым губам. К единственной фразе. Я УЖЕ ВСЕ РЕШИЛА. Так за тебя решает жизнь. Если колеблешься, не видишь знаков, не внемлешь подсказкам. Ничего не исправить.

Сколько человек сейчас от такой ситуации намыливают веревки? Есть и такие. Боль лишает смысла, притупляет ощущения. Нет, я другой. Самоубийство — выход слабых. Я полностью исчерпаю каждую отведенную мне минуту. Каждый миг. Все, что определено Богом. Но, Господи, как же больно! Страшно и грустно. Ничего не вернуть. Ничего.

Хочется, очень хочется взять телефон и позвонить. Или написать смс. И вздрагивать от каждого шороха, в ожидании ответа. Но я сказал, что буду ждать звонка. И исчезну из ее жизни, если он не раздастся. Я не звоню. Что толку? Только мучить себя и ее. Все, забыть, вырвать из сердца. Только, кажется, что пытаясь вырвать ее, я лишусь и сердца…

Минуты тянуться неспешно. Забыться сном. Но и это не получается. Я неудачник. Просто научился скрывать. За внешним фасадом благополучия. Кира не догадывается, как мне плохо. Она видела меня другого. И ушла. Я сижу и оплакиваю нашу любовь. Я оплакиваю себя…

Это случается внезапно. Еще несколько часов назад ты был другим, жил иными чувствами и красками. Вокруг скрипел купол иного мира. Но все меняется в одночасье. И вот ты уже один: беспомощен и слаб среди вихрей злой реальности, что холодит сердце и мертвит душу. Это не бред, не агония. Это методичное отмирание всего, что еще несколько часов назад было тобой.

Неожиданно, и, вместе с тем, буднично. Вот прокрустово ложе — пожалуйста, втискивайся. И попытайся вместить как можно больше важных частей. Даже, несмотря на то, что самое главное уже отмирает.