— Вики хотела, чтобы я на нее работала. Стала одной из ее девчонок. Мол, это легкие деньги. Но я не согласилась. Я никогда этим не занималась, Клэр.
В ее глазах я видела почти животное отчаяние.
— И еще та девушка. Я ее знала.
Она подняла с пола рюкзак и, расстегнув молнию, достала несколько листов картона и вручила их мне.
— Я принесла их тебе.
Это были акварели. Первая — удивительно бурный морской пейзаж. Бурлит вода, а пляж дрожит в ожидании нападения волн. Здесь ощущается та же грубая сила, что и в доме, который я видела до этого. Предчувствие надвигающейся катастрофы, шквалистого ветра и цунами. На втором рисунке был изображен лес, похоже, после урагана. На третьем — улица в городе, дома прижались друг к другу.
— Почему она отдала их тебе? — спросила я.
— Она раздавала их всем подряд — не важно кому. Ну, в смысле, я с ней не дружила.
Я вернула рисунки Дестини, но она начала отнекиваться.
— Нет, оставь их себе, — сказала она. — Мне они не нужны.
— Но почему?
— Их могут использовать, ну, как доказательства против меня.
— Какие еще доказательства?
— Что я была с ней как-то связана. А это не так.
Если бы я отказалась оставить акварели, Дестини просто-напросто вышвырнула бы их в ближайшую мусорку. Это стало бы оскорблением памяти той девушки, своего рода святотатством.
— Да, хорошо, — сказала я, — Я их заберу.
Дестини явно обрадовалась.
— Спасибо, Клэр.
Она нервно теребила лямку рюкзака.
— Мне просто не по себе — ну, что она знает про Вики Пейдж.
Она будто бы разговаривала сама с собой, искала выход, чтобы исправить ошибку, которую, по ее мнению, она совершила.
— Надо было просто молчать, — в конце концов решила она, перейдя к стадии самоуничижения. Дура. Вот я дура!
Она с мольбой посмотрела на меня.
— Я просто хотела попасть в газету, понимаешь? Увидеть свое имя в статье. Стать знаменитой, ну хоть на пять секунд. Что в этом плохого?
Она резко покачала головой.
— А теперь у меня на хвосте репортерша.
Дестини явно перегибала палку. Здесь что-то было не так.
— Ты знаешь лишнего об утонувшей девушке, но скрываешь? — спросила я.
— Нет! — негодующе ответила она. — Клянусь, нет.
— Значит, тебе не о чем волноваться.
— Ты правда так считаешь?
— Джулия просто пишет статью о девушках, которые смогли вернуться к нормальной жизни, — успокоила я ее. — А не об утонувшей девушке и не о Вики Пейдж.
Я коснулась ее плеча.
— Не волнуйся.
Она немного успокоилась.
— Хорошо, Клэр.
Мы еще немного поговорили, и Дестини засобиралась домой.
— У меня завтра утренняя смена, — объяснила она.
Я проводила ее до машины — жалкой развалюхи, прощального подарка Черной Дыры.
Дестини помахала мне на прощание. На выезде она повернула направо и исчезла.
Я зашла в дом.
Мне снова захотелось проверить окна и двери, но я сдержалась.
Еще мне захотелось кому-нибудь позвонить.
Просто услышать чей-то голос.
Я подумала об Аве, затем о Рэе.
И даже о Джулии Купер.
О нашем последнем разговоре.
Казалось, она без слов поняла мое беспокойство и чувство беспомощности. Она одна из тех, кому не надо ничего объяснять. Ее локаторы были настроены на то, чтобы ухватить недосказанное, невидимое.
Я подумала, не позвонить ли Джулии, но вместо этого включила телевизор. Монотонное бормотание и смена картинок заменяли мне друга из крови и плоти.
Показывали фильм «В укромном месте».
Герой Хамфри Богарта был несправедливо обвинен в чем-то. Какое-то время я следила за происходящим, затем задремала, свернувшись калачиком на диване. В этом положении меня и застал рассвет.
3
Едва открыв глаза, я подумала о Саймоне — как будто это он меня разбудил.
В моем воображении он беседовал с другими юристами.
С судьями.
С друзьями из полиции.
Я попыталась подавить мысль, что он недосягаем для меня.
День еще только начинался, а я уже была выжата как лимон.
Я сидела и смотрела, как занимается рассвет.
Выпила кофе.
Время шло.
Было уже почти девять. У меня оставалось всего полчаса до занятия с Рэем в «Старбаксе». Схватив сумку, я бросилась к двери.
И замерла.
Весь порог был усеян цветами. Их было, должно быть, десятка два, уютно устроившихся в зарослях тропического папоротника. Лилии. Но не белые, а темные, траурные. Они зловеще свисали со своих стеблей будто потрепанный саван. Цветы смерти.
Саймон сделал новый ход?
Он хочет запугать меня таким образом?
Угроза под видом мирного подношения?
На этом он выстроит свою защиту. Смотрите, какой он добрый, какой всепрощающий. Но я-то знала, что это его новая уловка.
К цветам был прикреплен конверт. Саймон наверняка оставил парочку милых пожеланий.
Схватив конверт, я открыла его. Внутри была маленькая квадратная карточка, с выгравированными словами:
Боже, а я-то сразу решила, что цветы от Саймона! Страх перед ним проник так глубоко, что я вижу все в искаженном свете. Раздуваю из мухи слона. В его интересах, чтобы я окончательно спятила: кричала направо и налево, что он следит за мной через глазок камеры на компьютере и прослушивает через микрофон.