Неудобные женщины. История феминизма в 11 конфликтах

В школе белые парни из рабочего класса отстают от других ребят при сдаче экзаменов в 15–16 лет. И при наличии сильных архетипических образов умненькой девочки-отличницы – от Матильды Роальда Даля до Гермионы Дж. К. Роулинг – многие мальчики думают, что быть академически успешным – это не круто. «Молодые мужчины значительно чаще, чем женщины, мало увлечены учебой и имеют низкий уровень навыков и академических достижений, – сообщает Организация по экономическому сотрудничеству и развитию (OECD, международный форум по обмену экономическими данными) в 2017 году. – Также они с большей вероятностью рано бросают школу, не получив никакого образования. Мальчики из стран OECD, например, на 8 % чаще, чем девочки, сообщают, что школа – пустая трата времени».

Мы привыкли говорить о том, что женщин мало в определенных областях (в политике, финансах, праве), и о том, почему это является проблемой. Но те же стереотипы, которые утверждают, что женщины не подходят для управления страной, предполагают, что мужчинам не стоит заниматься традиционно «женской» работой. Это имеет серьезные последствия, особенно в богатых странах, где промышленное производство снижается, тогда как занятость в секторе услуг более стабильна. Если работа маникюрщиком или няней, работа в начальной школе – «не мужское дело», то мы закрываем от мужчин целые большие области экономики.

Многие знакомые мне мужчины настороженно относятся к феминизму, потому что чувствуют, что их лично и незаслуженно в чем-то обвиняют. С низкой успеваемостью мальчиков происходит нечто похожее: теперь ее используют для критики феминизма, и феминисткам нужно что-то сказать об этом. Что происходит, когда мужчины и мальчики нуждаются в «положительной дискриминации»? В декабре 2018 года в Financial Times Саймон Купер и Эмма Джейкобс исследовали этот вопрос. «Будь то следствие биологии или социализации, мальчики медленнее учатся читать, им труднее концентрироваться», – сообщили они. В то время как мир преимущественно строится вокруг мужских установок – как коробка, в которую женщины пытаются втиснуть свою жизнь и опыт, – мы создали школьную систему, построенную на образе идеального ученика, очень напоминающего «хорошую девочку».

Роб, учитель шестых классов, сказал, что только через шесть лет понял, какими шаблонными были его представления о мальчиках и девочках. «С детских лет нас убеждают, что мальчики – это сорванцы, а девочки – принцессы, – добавляет он. – Я предпочитаю наказывать девочек за разговоры на уроке, но с мальчиками я думаю так: я не хочу в это ввязываться, это их только оттолкнет, лучше я закрою на это глаза. Девочки усваивают: я всегда должна быть идеальной. А мальчики думают: мне это сойдет с рук». Саймон Бреретон, директор школы, сказал, что по мере взросления это пространство свободы часто сжимается, повергая мальчиков в смятение. «Интересно, что особое отношение, как правило, заканчивается примерно в пятом классе, и мальчики обнаруживают, что им грозят большие неприятности за то, что еще недавно легко сходило с рук». Неудивительно, что мальчикам в школе приходится несладко, если они получают такие противоречивые сигналы.

Джонатан, учитель четвертых классов в государственной школе Западного Лондона, откровенно рассказал о проблеме, с которой ему пришлось столкнуться. «Наша большая проблема в образовании – это белые мальчики из рабочего класса, – делится он. – Такое ощущение, что как профессионалы мы только учимся говорить об этом открыто, это так сложно… Это довольно грубое обобщение, но в наших белых семьях чувствуется, что родители хотят быть лучшими друзьями для своих детей и быть ведомыми в отношениях. В черных и индийских семьях в культурном смысле куда бо́льшая ставка сделана на обучение и признание авторитета взрослых и учителей».

Как и другие учителя, с которыми я говорила, Джонатан считает, что на мальчиков влияет давление сверстников, подталкивающее их к роли нарушителей спокойствия. «Существует такая форма социализации, согласно которой не круто читать или усердно учиться. Мне кажется, что это не так во многих частных школах, где престижно быть капитаном футбольной команды и в то же время прочитать кучу книг. Поэтому я пытаюсь построить культуру, в которой читать – это круто. Может быть, это спорное стремление, потому что тем самым ты повышаешь статус много читающих и хорошо пишущих детей, что может выглядеть элитизмом и дискриминацией других, менее способных».

Он пытался выстроить отношения с мальчиками, говоря о том, что им нравится. Луис Лозано, который преподает в школе англиканской церкви в Фолкстоуне, сообщил, что делал то же самое. В его случае это были рассказы о том, что он ночами подрабатывает профессиональной борьбой.

«Персонаж, которого я играю, Уилл Пауэр! Юго-Восточная Сенсация! Это злодей, который обычно дразнит и заводит толпу, – сказал Луис. – По большей части дети понимают, что все это просто игра. Рестлинг также помог мне наладить связь с некоторыми из самых сложных и более взрослых юношей».