Неудобные женщины. История феминизма в 11 конфликтах

Катманду – ошеломляющий город: толпы на тротуарах, суматоха на дорогах, стоящая в воздухе пыль, от которой першит в горле. В первый день в Непале я дошла пешком до площади Дурбар, объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО, разрушенного землетрясением в 2015 году. Там, среди рухнувших пагод и рыночных лотков, полных разных статуэток и шарфов, я хотела увидеть богиню.

«Тело у нее должно быть как баньяновое дерево» – такова одна из 32 характеристик кумари, или живого воплощения индуистской богини Дурга. Шея у нее должна быть как раковина, ресницы – как у коровы, а голос мягкий и ясный, как у утки[113]. Она должна происходить из касты золотых и серебряных дел мастеров, быть здоровой и иметь все молочные зубы. Вдобавок она должна быть не только девственницей, но и в допубертатном возрасте. В тот день, когда у кумари наступают первые месячные, богиня покидает ее тело. Она проводит 12 дней во тьме, а затем ее отправляют обратно в мир.

На площади Дурбар в угасающем свете дня я отправилась во дворец Кумари – как раз ко времени ее ежечасного появления на балконе. Богине было четыре года, и она выглядела невозмутимо, чего и следовало ожидать. Тришна Шакья была одета в оранжевое, и на лбу у нее был нарисован третий глаз. Она величаво помахала собравшимся туристам, а затем отступила обратно в деревянное здание.

Я хотела увидеть кумари, потому что она живет в роскошной тюрьме.

Во время редких прогулок ее ноги не должны касаться земли – богиню носят в паланкине. Люди со всей страны приезжают для поклонения ей; туристы всего мира хотят посмотреть на нее. Но все заканчивается, как только наступает половое созревание. Тогда ей нужно вернуться в свою семью и подумать о будущем. Впервые она может самостоятельно пройти по улице. «Когда я в первый раз вышла на улицу, то не знала, как правильно ходить, – рассказала ВВС в 2014 году бывшая кумари Чанира Баджрачарья. – Мать с отцом держали меня под руки и учили ходьбе».

Какая семья потерпит, что их маленькую дочь забирают у них в столь раннем возрасте? И однако, когда это происходит, тысячи непальских семей смиряются с этим, хотя их дочери покидают дом не ради изнеженного уединения. Они становятся не кумари, а камлари. Русским эквивалентом этого слова, наверное, может быть выражение «крепостной холоп», хотя можно предложить и другое слово: «раб».

Эта практика была объявлена незаконной в 2006 году, но в сельские районы Непала вести доходят медленно. В часе езды от Непалганджа, недалеко от границы с Индией, я говорила с Сангитой Тхару, которая стала камлари в возрасте десяти лет, когда ее родителям понадобились деньги, чтобы арендовать землю. Хозяин приехал, пока родители работали в поле.

«Моя тетя накормила меня обедом, и я ушла», – сказала она мне. «Даже не попрощавшись?» – «Да».

Она дошла до контрольно-пропускного пункта в часе пути от деревни, потом села на автобус в Непалгандж. В 5 часов дня она прибыла в новый дом, но оказалось, что там уже есть камлари. У Сангиты не было с собой даже смены одежды.

Я ездила в Непал с британским благотворительным фондом Room to Read, который занимается повышением детской грамотности. Он функционирует в Юго-Восточной Азии и странах Африки к югу от Сахары, ориентируясь на страны с относительно устойчивой инфраструктурой, где не идет кровопролитная гражданская война. Также программа сфокусирована на девочках, потому что через 150 лет после того, как София Джекс-Блейк подала заявку в университет, уровень образования женщин в развивающихся странах все еще отстает от уровня образования мужчин. В 2013 году половина женщин Непала была неграмотной. Причины этого как культурные, так и экономические. В тех местах, где школьное обучение платное, семьи чаще посылают учиться сыновей. Ожидается, что девочки будут больше помогать по дому, что может помешать их занятиям в школе. Некоторые бросают учебу, забеременев, другие не могут купить прокладки и пропускают учебу каждый месяц. В семьях выше ценят сыновей: они могут поехать в Индию или в страны Персидского залива на заработки, а у женщин возможности работать куда более ограниченные.

Но у образованных женщин меньше детей, и они заводят их позже, что снижает уровень бедности. Еще они лучше обучают собственных детей. Хотя большинство женщин в сельских общинах помогают во время уборки урожая, всемирная и систематическая недооценка домашнего труда и ухода за членами семьи, которые не приносят прямого дохода, превращает девушек в дешевую рабочую силу. Девушки, с которыми я беседовала в Непале, признались, что их братьям доставались лучшие игрушки, бо́льшие порции еды, больше свободного времени.