Неукротимая

– Тем не менее я не собирался воевать с белыми, ибо понимал, что Баском – всего лишь наглый щенок, – сказал Кочис. – С несколькими воинами мы спустились к перевалочной станции, чтобы захватить заложников для обмена. Я поименно вызвал их: Калвера, Уэлча и Уоллеса. Они вышли, поскольку доверяли мне. Однако одно предательство порождает другое, и нам не удалось договориться. Калвер был ранен при попытке к бегству. Уэлча случайно застрелили солдаты, когда он перелезал через стену, окружающую станцию. Мы захватили Уоллеса и отошли.

Назавтра выпал снег, обеспечив осажденных водой. Родники находились в шестистах ярдах от станции и контролировались апачами. Предпринятая днем позже отчаянная попытка отогнать находившийся на ранчо скот на водопой в сопровождении вооруженного конвоя закончилась полным провалом. Два солдата были ранены, один убит, а скот разбежался.

– Похоже, что все на пределе, – заметил Джек.

На третьи сутки, безжалостно погоняя взмыленного вороного, Джек добрался до перевала Апачи. Чтобы индейцы не убили его, он предупредил о своем прибытии дымовым сигналом. При въезде в лагерь его встретили шесть воинов и проводили к Кочису.

Джек осушил чашу хмельного напитка, которую первая жена Кочиса тут же снова наполнила, и жадно принялся за еду. Кочис молчал, глядя на далекие хребты. Закат окрасил небо в лилово-багряные цвета, казавшиеся особенно яркими на фоне выпавшего недавно снега.

– Добро пожаловать. – Он правильно понял Джека. Они обнялись, однако Нахилзи ничуть не расслабился.

Следующая стычка произошла, когда почтовая карета, направлявшаяся из Тусона на восток, попыталась проследовать по перевалу. Два мула были убиты, кондуктор и кучер ранены, однако карета добралась до станции и скрылась за ее стенами. Несколько позже туда беспрепятственно прибыла карета, следовавшая на запад. Все пассажиры были вооружены.

– И что дальше?

С тех пор были предприняты две попытки обменять индейцев на пленного, но Баском упорствовал, требуя выдачи сына Уордена – несмотря на то что апачи напали на караван из девяти фургонов и захватили еще двух заложников.

– Не оскорбляй моего брата недоверием, – уронил он. – Позаботься о его коне.

Нахилзи подчинился и ушел с рассерженным видом.

– Прости меня, – обратился он к Кочису. – Но Сальваж белый.

– Что произошло? – спросил Джек, покончив с едой.

– В моем слове усомнились. Меня назвали лжецом. Меня – и мой народ – предали.

Баском потребовал, чтобы Кочис вернул сына Уордена и скот, угнанный во время налета. Это было равносильно обвинению в преступлении. Проигнорировав оскорбление, Кочис с достоинством заявил о своей непричастности к похищению и предложил оказать содействие в поисках и последующем выкупе мальчика. Баском пришел в ярость, дважды назвав Кочиса проклятым лжецом, а затем сообщил, что задержит его семью в качестве заложников, чтобы обменять на мальчика. Кочис мгновенно выхватил нож и вспорол палатку. Призвав своих родственников следовать за ним, он прорвался через ряды солдат и устремился в горы. Раздались ружейные залпы, Кочис был ранен, к счастью, легко, но больше никому не удалось бежать.

Кочис улыбнулся.

Четыре дня назад отряд кавалерии под командованием лейтенанта Баскома прибыл на перевал Апачи и разбил лагерь неподалеку от каньона Гудвина. Спустившись на перевалочную станцию, Кочис узнал у служащих, с которыми находился в дружеских отношениях, что военные направляются в Рио-Гранде, но Баском хотел бы повидаться с ним. Он будет ждать Кочиса в своей палатке, вывесив белый флаг. Эта деталь должна была насторожить вождя апачей. Зачем белый флаг, если они не находятся в состоянии войны? Но тогда эта мысль даже не пришла ему в голову.

– Садись, – сказал Кочис. – Ешь. Пей. Мне достаточно, что ты здесь. Взглянув на тебя, я вижу, что в сердце ты апачи. Кровь не имеет значения. – Он махнул в сторону лагеря. – Мне не хватит пальцев, чтобы пересчитать всех воинов, в жилах которых не течет кровь апачей, но все они настоящие сыновья моего племени.

Джек тоже молчал. Жена Кочиса, сын, брат, два племянника – в плену. И нет никакого способа выручить их со станции – этой небольшой крепости. Джек на минуту представил себе, что бы с ним стало, если бы Кэндис и их ребенок оказались в числе заложников. Баском – идиот и напрашивается на неприятности.

При виде вооруженных мужчин Кэндис с леденящей душу ясностью поняла, что им нужен Джек, а Джек преисполнился холодной решимости любой ценой спасти жену и еще не родившегося ребенка.

– Что нам делать? – прошептала Кэндис.

– Да, но недолго. Ему нужно отдохнуть, и тебе это тоже необходимо. Ты очень бледна, Кэндис. С тобой все в порядке?

Кэндис вцепилась в гриву вороного, который, взяв с места в карьер, понесся прямо на толпу, бросившуюся врассыпную из-под его копыт. Подобрав поводья, она попыталась остановить коня, как вдруг раздались выстрелы и крики. Жеребец закусил удила и помчался еще быстрее. Кэндис тщетно натягивала поводья. Оглянувшись, она увидела неясные фигуры стрелявших мужчин и женщин, разбегавшихся в поисках укрытия.