Неукротимая

И дело не только в этом. Джек понимал, что, хотя стычка с толпой примирила их, конфликт далеко не исчерпан. Кэндис ясно выразилась, что не хочет рожать ребенка в лагере апачей, и поехала с ним отнюдь не добровольно. Но теперь слишком поздно. Ему остается только подчиниться обстоятельствам.

Опустившись на колени, он обнял ее и ненадолго замер. Затем отпустил Кэндис и выпрямился.

– Нет, Джек. У тебя нет ни малейшего шанса. Но он уже спрыгнул с коня, закричав:

Глава 67

– Джек, у меня начались схватки. Он насторожился:

– Твое лицо, – сказал он, коснувшись ее щеки. Кэндис всхлипнула.

Глаза Кэндис слипались. Она чувствовала себя безмерно измученной. Джек расстелил скатку и уложил на нее жену. Рука его нежно коснулась ее волос. Кэндис прижалась щекой к его ладони и погрузилась в сон.

Приподнявшись, Кэндис увидела, что круп жеребца сильно кровоточит.

Он остановил жеребца.

– Чтобы я оставил тебя? – пошутил он. – Да никогда!

– Когда я спрыгну и начну стрелять, скачи на запад, как будто за тобой сам черт гонится. Я найду тебя, если смогу.

Соскочив с коня, он осторожно опустил ее на землю.

Кэндис кивнула, с ужасом ожидая очередного приступа боли. Молясь, чтобы он не наступил, она начала массировать живот. Услышав приглушенный возглас, она посмотрела на Джека. Он громко выругался.

– О, Джек! – выдохнула Кэндис.

Толпа одобрительно заревела.

– Держи шлюху, пока не удрала!

– Ага, беременна твоим индейским отродьем! – заорал кто-то.

– Я должен. – Лицо его казалось непроницаемой маской. – Иди в дом, Кэндис.

– Уорден утверждает обратное.

Джек стоял посреди комнаты, полностью одетый и вооруженный, вплоть до перекрещенной портупеи на поясе. На столе лежали его седельные сумки и смена одежды. Заледенев, Кэндис увидела, как он добавил к стопке вещей головную повязку и ожерелье воина.

– Нет. Я не поеду. Джек, прошу тебя, не уезжай. Ты ничем не поможешь им.

– Но ты же говорил, что Кочис не причастен к этому делу, – заметила Кэндис, садясь.

Джек молчал, глядя в ее разрумянившееся от пламени лицо. Они стояли так близко, что их бедра соприкасались. «Я не хочу ее покидать, я люблю ее», – подумал он. Как вышло, что он так и не сказал Кэндис об этом? Потянувшись к ее поясу, он развязал его и спустил халат с плеч жены.

– Я отвезу тебя домой, к твоим родным. Смысл его слов не сразу дошел до нее.

Он вышел из дома, но не занялся обычными делами, а сел на коня и выехал из города. Предоставив вороному выбирать дорогу, Джек погрузился в тяжкие раздумья.

– Поэтому я и хочу отвезти тебя на ранчо «Хай-Си».

– Мне нужно увидеться с Кочисом.

– Плохие новости. Индейцы осадили перевалочную станцию на перевале Апачи. Там застряли отряд солдат и две почтовые кареты с пассажирами. Два человека убиты, и много раненых. По слухам, Кочис захватил трех пленных американцев.

Джек опустился на табурет и уставился на огонь.

– Ешь, – сказал Джек. – Я не голоден.

– Я люблю тебя, – тихо сказал он и пустил вороного рысью.

Джек не нуждался в дополнительных сведениях. Ему было ясно: если несколько белых убиты и захвачены в плен, значит, будет война. И только предательство могло заставить Кочиса нарушить слово. Месть обманутого Кочиса будет беспощадной. Джек, как никто другой, представлял себе ее размеры и последствия.

Он притянул ее к себе, не в силах улыбаться.

– Джек? – повторила Кэндис с беспокойством.

Возвращаясь в город, Джек уже знал, как поступит. У него нет выбора. Он расседлал коня, тщательно его вытер, задал ему зерна и постоял рядом – откладывая неизбежное.

– Зачем тебе туда ехать? – воскликнула Кэндис. – Что ты можешь сделать? – Ее голос сорвался. – Ты надолго?

Чем все это кончится? Сколько лет продержатся апачи против белых? Немало индейских племен уже загнали в резервации. А это смерть, пусть не физическая, но смерть народа, его духа и традиций.

– Ш-ш. – Джек поцеловал ее.

– Ты не понимаешь, Кэндис. Кочиса предали. Я должен быть с ним.

Он был возбужден, желая ее со всей страстью, порожденной отчаянием. Несмотря на то что Кэндис была напряжена, а ему в грудь упирались ее ладони, Джек притянул жену к себе и прильнул к ее губам. Руки Кэндис скользнули ему на шею. Зарывшись пальцами в его волосы, она пылко откликнулась на зов Джека.

– Ты уезжаешь? – выдохнула она. Он поднял на нее глаза.

– Иди сюда. – Он ласково взял ее за руку.

– Нет, Джек, я не поеду!

Джек молча свернул одежду и сунул ее в седельную сумку, где уже лежали запасное одеяло, его набедренная повязка, кремень и немного вяленого мяса. Затем надел ожерелье и спрятал его под рубаху.

Джек на секунду закрыл глаза.

Февраль 1861 года

– Я еду на перевал Апачи.

Не выпуская жену из объятий, он перекатился на бок, но не расслабился и не закрыл глаза. Его взгляд не отрывался от ее лица. Подавшись вперед, он коснулся губ Кэндис.

Джек надел головную повязку.

– Джек, что с тобой? – тревожно спросила она.

– У меня нет выбора.