Неукротимый, как море

– Значит, ты признаешь, что... – Она услышала истерические нотки в собственном голосе и возненавидела себя за это.

Дункан презрительно отмахнулся.

– Утихомирься, глупая женщина, и послушай меня. Сейчас ты узнаешь, насколько глубоко ты увязла... Я объясню словами, которые даже ты сможешь понять. Из них станет ясно, почему ты никогда не спустишь с поводка своих аудиторов, почему никогда не уволишь меня и почему будешь поступать так, как я тебе прикажу.

Он сделал паузу и заглянул ей в глаза, открыто бросая вызов: сила против силы. И Шантель ничего не смогла ему противопоставить. Она была сбита с толку, потеряла уверенность... Пожалуй, впервые в жизни лишилась контроля над собственной судьбой.

Шантель опустила глаза, и он удовлетворенно кивнул:

– Вот именно... А теперь слушай. Я поставил все – понимаешь, все, что представляет собой «Флотилия Кристи», – все это я поставил на «Золотой рассвет».

Из-под ног Шантель ушла земля, стены комнаты покачнулись, в ушах зазвенело... Она невольно отступила и оперлась о парапет террасы. Ноги уже не держали.

– О чем ты говоришь?.. – пролепетала она, безвольно оседая на каменную балюстраду.

Он ответил ей, подробно и развернуто, с чего началась его схема и что из нее вышло. Например, о том, как был заложен киль «Золотого рассвета» в эпоху, когда были модны сверхтоннажные танкеры: «Мои расчеты были основаны на уровне спроса и судостроительных расходах двухлетней давности».

Энергетический кризис и резкое падение интереса к танкерным перевозкам пришлись на момент, когда разворачивала свой порочный круг инвдвое. Дункан парировал изменением проекта. Вместо четырех двигательных установок он оставил одну и снизил запас прочности корпуса на двадцать процентов, что позволило сэкономить на конструкционной стали. Кроме того, он выбросил все ультрасовременные, задуманные еще Николасом Бергом системы защиты и резервирования... Словом, пришлось рубить почти под корень. В результате он уже не мог рассчитывать на ллойдовский рейтинг А-1 в отношении надежности танкера и, не имея поддержки со стороны основного рынка страхования, был вынужден изыскивать покрытие в иных местах. Страховые премии непомерно возросли. Пришлось заложить акции «Флотилии Кристи», акции трастового фонда... Затем спираль строительных расходов вновь его обогнала, ему опять понадобились деньги, еще и еще... Он брал их везде, где только можно, под ссудные проценты, которые ему навязывали... а в обеспечение шел все тот же акционерный капитал «Кристи».

И тут выяснилось, что страхового покрытия не хватает, что расходы на строительство корпуса ультратанкера резко подскочили.

– Как говорится, уж если удача отвернется... – Дункан красноречиво пожал плечами. – В общем, пришлось заложить все акции «Кристи», до последней. Так что сейчас, Шантель, в игре находится каждая ценная бумажка, даже те акции, что ты получила от своего Николаса... И все равно этого недостаточно. Я оформил страхование через подставные фирмы, и, стало быть, это страховое покрытие – чистая фикция. А потом... – Дункан опять улыбнулся, расслабленно и неторопливо, будто ему нравилось говорить такие вещи. – Потом случился идиотский инцидент с «Золотым авантюристом» – судно выбросило на лед или что-то в этом духе, и мне пришлось выложить шесть миллионов долларов за какое-то спасательное вознаграждение. Это была последняя капля, меня выжали досуха... Трастовый фонд, «Флотилию Кристи», все подчистую...

– Я тебя сломаю, – прошептала она. – Я тебя четвертую. Богом клянусь, что...

– Ты что, не поняла? – Он удрученно покачал головой, как если бы разговаривал с туповатым ребенком. – Ты не можешь меня сломать, не разбив при этом «Флотилию Кристи» и собственную жизнь. Ты в этом деле увязла, Шантель, и поглубже, чем я. Все до крошечки, до последнего пенни... вот этот дом, изумруд на твоем пальчике – все это сейчас поставлено на танкер.

– Нет! – Она изо всех сил зажмурилась, на ее щеках не осталось и следов румянца. вал. Проект сулил двести миллионов, но, похоже, мы стали заложниками обстоятельств.

В наступившей тишине Шантель слегка покачивало от осознания колоссальной, немыслимой угрозы.

– Если ты сейчас свистнешь своих псов, то для них найдется масса работы. – Дункан улыбнулся. – Нас всех окатят ведрами навозной жижи, после чего в очередь выстроятся мои кредиторы. «Золотой рассвет» никогда не сойдет со стапеля: как я уже объяснил, на судно нет полной страховки. Все, Шантель, подвешено на одной ниточке. Если спуск танкера будет задержан, скажем, на месяц... Впрочем, хватит и недели – все рассыплется как карточный домик.

– Меня сейчас вырвет... – выдавила она липким шепотом.

– И это вряд ли.

С этими словами Дункан встал и в два шага очутился рядом. Холодно и бесстрастно он ударил ее по щекам: два жестких шлепка раскрытой ладонью, от которых голова безвольно дернулась из стороны в сторону, а на бледной коже остались пунцовые полосы. Впервые в жизни ее ударил мужчина, но у Шантель не было сил даже на крик. Она сидела, широко раскрыв глаза.