Неукротимый, как море

Установка основных навигационных приборов была завершена, однако Жюль, как выяснилось, вел приемку спецоборудования от ряда подрядчиков – занятие не для слабонервных, ничем не уступающее дипломатическим баталиям при подписании Версальского договора.

– Я лично разрешил модифицировать транспондер МК-IV, – терпеливо внушал Николас. – Мы уже сталкивались к его капризами на «Колдуне». Извини, Жюль, я забыл сказать тебе об этом.

– Ах, он забыл! Как мило! – кипятился маленький француз.

– Но глаз у тебя наметанный, это уж точно. Сразу увидел в спецификации, что были изменения, – продолжал подмазываться Ник, и Жюль гордо вскинул подбородок и перекатил сигару из одного угла рта в другой.

– Да, я хоть и старый пес, но новые штуки схватываю почище некоторых! – Как бы в подтверждение своих слов Жюль выпустил замечательно ровное кольцо дыма.

Спустя некоторое время недавние враги вновь начали дружелюбно болтать, уйдя с головой в обсуждение возможностей сложнейшего оборудования, которым была заставлена часть мостика. Николаса вызвали в контору на берегу.

– Что тут у вас? – спросил он, переступая порог.

– Какая-то дама звонит. – Бригадир махнул рукой в сторону телефонной трубки, что лежала на захламленном столе у окна.

«Саманта!» – мелькнула радостная мысль, и Ник схватил телефон.

– Ники... – При звуке этого голоса сердце кольнуло булавкой вины.

– Совсем рядом, в Ла-Боле. – Ну разумеется. Этот модный курорт на атлантическом побережье куда лучше подходил Шантель Александер, нежели неряшливый портовый городишка с его безбрежными верфями. – В гостинице «Кастилия». Господи, Ники, ты не поверишь, до чего здесь убого. Я уж и позабыла совсем.

Да-да, было дело. Они там останавливались, давно уже. В другой жизни.

– Но ресторанчик по-прежнему забавный. Ники, приезжай, мы вместе пообедаем. И мне надо с тобой поговорить.

– Я не могу оставить дела.

Нет, вновь в ловушку он не полезет.

– Это важно. Я должна тебя увидеть.

Николас, слушая ее коронный, хрипловатый, оттенок голоса, мог запросто вообразить томно полуприкрытые веки на персидских очах...

– Только на час, один час, – умоляла она. – Тебе ничего это не стоит.

Вопреки собственной воле Николас почувствовал, как им овладевает соблазн, как растекается тянущая, тупая боль в паху... Его тут же захлестнул гнев за ту власть, которой Шантель до сих пор над ним обладала.

– Приезжай сама, если это так важно – бросил он.

Шантель вздохнула от такой суровости и непреклонности.

– Да, Николас, хорошо, я приеду. Как и где тебя найти?

«Роллс-ройс» затормозил возле ворот судоверфи. Шофер услужливо распахнул дверцу. Николас пересек дорогу и сел в машину.

Шантель с готовностью вскинула лицо ему навстречу. Ее волосы напоминали темное облако, отливавшее шелковистым блеском, чуть приоткрытые влажные губы цветом соперничали со зрелым гранатом. Николас проигнорировал явный призыв и клюнул ее носом в щеку, затем устроился в противоположном углу салона.

Состроив капризно-недовольную гримаску, Шантель бросила ему косой взгляд и съязвила:

– Ах, какая целомудренность!

Ник ткнул кнопку на панели, и между ними и шофером поднялась звуконепроницаемая стеклянная перегородка.

– Ты уже направила аудиторов? – спросил он.

– Дорогой, ты такой усталый, задерганный...

– Выступила с разоблачениями против Дункана? – Николас упорно не давал себя отвлечь. – Работы на «Золотом рассвете» по-прежнему идут; стят на воду завтра в полдень, почти на месяц раньше графика. Шантель, что происходит?

– Здесь неподалеку есть одно бистро...

– Черт возьми, у меня нет времени валять дурака!

Однако «роллс-ройс» уже мягко скользил по узким портовым улочкам, огибая высокие здания складов.

– Туда каких-то пять минут, да и местная кухня славится своими омарами. Их готовят не на американский, а на армориканский манер, в сливочном соусе... райское наслаждение. – Лукаво улыбаясь, она продолжала болтать.

Машина тем временем выехала на набережную. По ту сторону узкой внутренней гавани высилась пятнистая коробка-укрытие базы фашистских подлодок, чей железобетон успешно выдержал бомбовые удары королевской авиации Британии, а затем и усилия экспертов-подрывников, даже после всех этих лет.

– Питер просил передать тебе горячий привет. Кстати, его официально приняли в команду юниоров. Я им так горжусь...

Николас сунул руки в карманы и съехал по мягкой кожаной спинке сиденья.

– Очень рад это слышать, – пробурчал он.

Следующие несколько минут прошли в полном молчании. Шофер притормозил возле шлагбаума, заплатил сбор, и машина въехала на сен-назеровский мост. Громадный пролет протяженностью почти три мили внушительной дугой выгибался в небо над Луарой, достигая высоты в триста футов. Если встать на самой верхней точке моста, то можно обозреть всю верфь с высоты птичьего полета.