Неукротимый, как море

Бернард Уэки разворошил стопку телексов, собираясь добавить коечто еще.

– Кстати, я подтвердил якорный контракт для «Морской ведьмы». – Николас кивнул. Действительно, буксиру Жюля Левуазана было предписано встать рядом с тремя типовыми платформами, которые вели бурение во Флоридском заливе, мелководном ответвлении между островками Флорида-Кис и болотистой низменностью Эверглейдс. – Использовать океанский буксир мощностью двадцать две тысячи лошадей в качестве плавучего якоря! Курам на смех! – Бернард опустил бумаги, не в силах скрыть раздражение. – Жюль Левуазан в роли няньки... Он же там спятит от бешенства! Нет, Николас, жди мятежа на борту... А сколько денег ты на этом теряешь?! Посуточный тариф не покроет даже прямые эксплуатационные расходы.

– «Ведьма» будет стоять там, где она мне нужна, – отрубил Николас и перенес внимание на крошечную точку возле одного из островов посреди Индийского океана. – Теперь «Колдун».

– Хм. «Колдун». – Берни полистал бумаги. – Есть заказ на глубоководную буксировку.

– Отменяй, – приказал Николас. – Как только Аллен отремонтирует генератор, пусть полным ходом идет на Кейптаун.

– Кейптаун? Полным ходом?! – Бернард на миг потерял дар речи. – Господи, Николас! Чего ради?

– Они не смогут сразу нагнать «Золотой рассвет», но все же пусть следуют за ним до мыса Доброй Надежды и далее.

– Ты с ума сошел... Ты понимаешь, во что это обойдется?

– Если «Золотой рассвет» попадет в переплет, они по крайней мере будут от него на расстоянии суточного перехода. Да хотя бы и двое суток... Передай Аллену, чтобы он тенью шел за танкером вплоть до галвестонского рейда.

– Николас, ты теряешь чувство меры. Это уже смахивает на одержимость. Ты маньяк, прости Господи!

– У «Колдуна» скорость выше, так что они наверняка нагонят «Рассвет» еще до...

– Николас, выслушай меня. Давай все хорошенько взвесим. Каковы шансы, что «Золотой рассвет» потерпит поломку или повредит корпус в самом первом рейсе? Один шанс из сотни, я прав?

– А сколько стоит держать буксир на приколе? Полторы тысячи долларов в день? Добавим сюда еще один буксир, который ты хочешь отправить из одного полушария в другое, к тому же на полных парах... – Бернард театральным жестом хлопнул себя по лбу. – О! Сосчитал! С учетом недополученной прибыли по обоим судам это обойдется тебе в четверть миллиона долларов – как минимум! Ты что, успел потерять уважение к деньгам?

– Ну что, понял, почему мне пришлось притормозить шейхов? – спокойно улыбнулся Николас. – Я не имею права швыряться их деньгами, если мои опасения окажутся беспочвенны. Однако сейчас это не их деньги, а мои. Ни «Ведьма», ни «Колдун» им еще не принадлежат, буксиры опять-таки мои. И Питер не их сын, а мой.

– Стало быть, ты всерьез... – покрутил головой Бернард, не веря своим ушам. – Слушай, мне кажется, ты и вправду затеял...

– Вот именно, – кивнул Николас. – На все сто. Так что давай, шли телекс Дэвиду Аллену. Пусть сообщит расчетное время прибытия в Кейптаун.

Одно полотенце Саманта повязала вокруг головы как тюрбан. Волосы ее были еще мокрыми после долгого купания и многократного промывания шампунем. Второе полотенце обмотала словно короткий саронг. После горячей, распаривающей ванны девушка словно источала кругом себя сияние, не говоря уже о запахе мыла и тальковой присыпки.

После многодневной полевой экспедиции потребовались троекратное отмокание в воде и энергичная работа мочалкой, чтобы избавиться от въевшейся в кожу соли, запаха мангровых зарослей и грязи под ногтями, которой Саманту наградили эверглейдские болота.

Сейчас она занималась тем, что наливала взбитое тесто на сковородку. Под шипение и потрескивание горячего масла Саманта спросила:

– Тебе сколько оладьев?

Он вышел из ванной, на ходу оборачивая влажное полотенце вокруг поясницы, встал в дверях и широко улыбнулся.

– А ты сколько сделала?

Девушка до сих пор не привыкла к австралийскому акценту.

Мужчина был таким же загорелым, как и Саманта; выгоревшие на солнце волосы мокрыми прядями свешивались со лба.

Работать с ним в паре было чистым удовольствием, и она многому у него научилась. Переход к интимной близости вышел постепенным, хотя этому мужчине за утешением, да и страшная обида на Николаса тоже сыграла свою роль. Однако сейчас, стоило отвернуть голову, как она уже не смогла бы точно описать его черты, а имя всплыло в памяти лишь после определенного усилия. Деннис. Ну конечно. Доктор Деннис О’Коннор.

Ныне происходящее казалось каким-то отстраненным, словно она видела мир сквозь армированное стекло. Саманта работала, развлекалась, принимала пищу и спала, смеялась и занималась любовью – но все это было как бы понарошку.

Деннис следил за ней внимательным и, пожалуй, чуть ошеломленным взглядом, как если бы на его глазах человек тонул, а он был бессилен помочь.

Саманта быстро отвернулась.

– Будет готово через две минуты, – выпалила она и убежала в спальню переодеваться.

Вывалив первые оладьи на тарелку, она принялась наливать очередную порцию теста.

Зазвонил телефон. Саманта слизнула капельки теста с пальцев и подняла трубку свободной рукой.