Читаем Неумолим бег времени (публицистика) полностью

А знакомство с поэзией Лермонтова делает им честь. Вот только жаль, что запомнили они всего две строчки: «Злой чечен ползёт на берег, точит свой кинжал». Но гениальный поэт и тонкий психолог заметил у народов Кавказа главное: «Здесь за добро – добро и кровь – за кровь, а ненависть безмерна, как любовь».

Никто так, как Михаил Юрьевич, не оценил и не вознёс достоинства кавказских народов в своё время. Он понимал, что кавказцы, в том числе и чеченцы, не были разбойными захватчиками. Они защищали свою землю, свой народ, боролись за свободу и независимость. А что касается «дудаевского террора», здесь расчёт на легковерных дурачков.

Джохар Дудаев не был и не мог стать террористом, хотя бы потому, что не был властолюбив. Если быть честным, то сама Москва привезла его из Прибалтики в Грозный и предложила кресло лидера нации.

В февральскую стужу 1944-го, прижимая к груди годовалого младенца, его маму, как и других чеченцев, в кольце ощетинившихся штыков, загоняли в скотный пульман. И это в то время, когда отец сражался на фронте! Вывезли их также, как и остальных ни в чём не повинных ингушей, карачаевцев, балкарцев с Кавказа в полупустынные степи Казахстана. Выгрузили на голую землю, рассчитывая на верную гибель. Испытав холод, голод, унижения и оскорбления надзирающих, Джохар не озлобился.

Великомученики России тоже были рядом. Он знал, кто повинен в геноциде, и тянулся к русским. Мужественно снося удары судьбы, он решил стать военным, избрав рискованную профессию лётчика. И за боевой подвиг Россия присвоила ему звание Героя и возвела в ранг генерала. Он – и это важно! – избран на своей родине, своим народом, президентом. И если бы Джохар был тупым фанатиком, националистом, то не женился бы на русской. Это тоже факт.

А вот ближайший сосед по региону Г. Острилов из Ставрополя решил «открыть Америку». В своём отклике он утверждает, что Кавказ – исконно русская земля, которую, оказывается, «захватили чурки». Ну надо же! Теперь они изгоняют русских из всех республик. Он предлагает поехать на Кавказ, чтобы убедиться в том, что всё захвачено чурками, русских нет, их поработили чурки. И что их, поработив, тоже превратили «в чурок». Так и пишет – «чурок».

Уважаемый сосед Острилов, нельзя же так острить! И зачем так называть далёких соотечественников, лучше действительно раз побывать в наших краях, самому послушать хабары «диких аксакалов». Они ещё помнят далёкое прошлое своих предков, передают из поколения в поколение свою родословную. Вот они и расскажут вам, что не только в горах Кавказа, но даже на приволжских и донских просторах до десятого века не было здесь русских.

Они появились при царе Иване Грозном, Петре Первом, Екатерине Великой. Но в особенности при императоре Николае Первом, чтобы, выйдя к берегам Чёрного и Каспийского морей, перекрыть путь в Россию персам и туркам.

Не в меру темпераментная, воинственно настроенная Евгения Владимировна, учёная из Твери, с дерзостью базарной бабы бросает автору «Облавы»: «Как педагог с университетским образованием, скажу тебе – заткнись! Не слюнявь бумагу в защиту этих азиатских зверей. Чао!» Воистину это «культура» колхозного села! Чему такая может научить несчастных ребят?

Воспитанный в духе интернационализма, новосибирец Г. Цвилинко тоже очень обеспокоен. Надо же, «эти цыгане, азербайджанцы и чеченцы, со своими дикими выходками, диким хохотом, злобными харями буквально захлестнули страну». Поэтому и он одобряет акцию московской милиции, пока дело не дошло до его родного Новосибирска.

Назвавший себя русским рабочим, читатель из города Удомля Тверской области подписал, что он не бывший член КПСС и не член «Памяти», но и его волнует то, что наглые, беспардонные чеченцы, заглядывающие в его края, чувствуют за собой силу и «наверняка будут хозяевами в вашем демобществе», «а мы, русские, как были в заднице, так и будем».

Во-первых, в чьём это – вашем? Во-вторых, какая сила стоит за чеченцами в Москве? Руслан Хасбулатов, что ли? Так его время ушло, как уходит последняя электричка. Что же касается членства в КПСС, насколько мне известно, в эту партию после смерти Сталина выходцев «из дерьма» не принимали, а отбирали лучших на открытых общих собраниях коллективов. Да, проникали в партию и карьеристы, и бюрократы, и хапуги, и всякие властолюбцы. Но в массе своей партийные работники жили на одну зарплату, а рядовые едва сводили концы с концами, не претендуя на сиюминутные блага, убеждённо веря в миф о построении светлого будущего – коммунизма.

Но коммунистические идеи стары как мир. Коммуны создавались ещё первыми христианами. И они распадались потому, что во всяком обществе, независимо от национальности и вероисповедания, появлялись тунеядцы, воры, лгуны, завистливые и злые, непокорные и предпочитающие покорно сидеть в чьей-либо, как вы выражаетесь, «заднице». А что касается чеченцев, не беспокойтесь. Их после сталинских репрессий остались тысячи, а русских миллионы, а потому даже те, что сидят в «задницах» на Руси, могут закидать их шапками.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное