Неумолимая

– Ты больной ублюдок! – Мои пальцы сжались вокруг рукояти кинжала, и я медленно вытащила его. – Я буду наслаждаться твоей смертью, Илай.

В течение всей своей жизни я боролась за жизни других, но сегодня с превеликим удовольствием попытаюсь забрать жизнь, даже если погибну при этом сама.

Он улыбнулся, но в его улыбке не было ни капли веселья.

– Сейчас ты смелая на слова, но скоро будешь умолять о смерти. Я буду пользоваться тобой, пить из тебя снова и снова, пока не утолю жажду. А когда в тебе совсем ничего не останется, отправлю к твоему дорогому папочке.

Жизнь, полная горя, одиночества и страха, наполнила меня силой, чтобы вонзить кинжал в грудь Илая между ребрами – прямо в его демоническое сердце. Я встретилась с его распахнутыми в неверии глазами, а его руки вцепились в рукоять, торчащую из тела. Я безучастно наблюдала за тем, как его лицо озарилось пониманием, а темные, бездушные глаза уставились на последнего человека, которому он когда-либо причинит боль. Мори внутри меня упивался убийством, но все, о чем я могла думать в тот момент, – это мой отец. Смерть убийцы не облегчила боль от утраты и не принесла радости, но казалась правильной. Я не смогла спасти отца, но смогла дать ему хотя бы это.

Илай рухнул на землю, и начался ад.

Николас бросился к нам, Крис следовал по пятам, и они настигли шестерых вампиров. Мечи и тела летали так быстро, что я не успевала следить за схваткой. Волки помчались к остальным. Оставшиеся три вампира, заметив приближающуюся угрозу, попятились, чтобы прыгнуть в океан.

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что меня ничто не держит. Я побежала к волкам, но меня сбили с ног и перекинули через плечо, словно мешок с картошкой.

– Ради Мастера, – прорычал схвативший меня вампир.

Я закричала и изо всех сил пыталась вырваться, пока меня тащили к утесу. Позади меня заревели волки, и сквозь шум я услышала, как Николас выкрикивает мое имя.

Мы кубарем полетели на землю, и я отлетела в сторону, увидев серебряную стрелу, торчащую из груди вампира, за секунду до того, как он свалился с утеса. С трудом поднявшись на ноги, я заметила Криса, вставляющего новую стрелу в лук.

– Сара, беги! – крикнул Николас, вонзив меч в одного из вампиров, с которыми сражался. Я не нуждалась в дополнительных убеждениях, чтобы ринуться вперед.

Сперва я не чувствовала боли, лишь холодное онемение в груди. Когда появилась пульсирующая боль, я в замешательстве опустила взгляд на красное пятно, расплывшееся по рубашке. В тот момент, когда затуманенный разум осознал, что из моей груди торчит рукоять кинжала, меня пронзила обжигающая боль.

– Нет! – взвыл кто-то, прорываясь сквозь рев в моих ушах. Я попыталась сделать шаг в сторону голоса, но ноги отказались подчиниться мне, и я, споткнувшись, попятилась назад. Мои руки взлетели вверх, пока ноги попытались нащупать опору, но там не было ничего, кроме воздуха, и я свалилась с утеса.

«Я умираю». Осознание пришло в голову в тот самый момент, когда я столкнулась с маленьким деревцем, шатко державшимся за скалу. Я схватилась руками за тонкие ветки, едва ощущая впивающиеся в пальцы иголки, чувствуя, как быстро иссякают силы.

Повиснув над пенящимся прибоем, практически не различала крики и рев участников битвы, доносившиеся сверху. Я попыталась позвать их, дать им знать, что я здесь, но стоило мне приоткрыть рот, как из него вытекла лишь теплая струйка крови, прокатившаяся по подбородку и упавшая в океан.

Странно. Я всегда думала, что, когда смерть придет за мной, почувствую страх, но не умиротворение, которое медленно растекалось по телу. Была и грусть, – по Нейту, который теперь останется один; по тому, что я больше никогда не увижу игривую улыбку Роланда; по Николасу, чье прекрасное лицо мелькало перед моими глазами, и его печальным глазам, цветом напоминающим грозовое небо. Он так отчаянно старался спасти меня, и я знала, что он будет винить себя. Мне хотелось бы заверить его, что он не виноват. Более того, мне хотелось дать ему понять, что он, так или иначе, стал важной частью моей жизни.

Я разжала ладони.

Когда падала в прошлый раз, меня поймал Николас, хотя я совершенно этого не помнила. В этот раз меня принял в свои холодные объятия океан. Я вздохнула, когда боль исчезла, мир потемнел, а над моей головой сомкнулись волны.

Глава 21

– Папочка, смотри! Я прокатилась по кругу, не упав.

– Это здорово, милая!

Папочка смотрел, как я катаюсь вокруг него на коньках. Я подъехала к нему на шатающихся ногах, и он поймал меня прежде, чем я упала.

– Эй, помедленнее, Гретцки[5].

– Я замерзла. Можем купить горячий шоколад? – с надеждой спросила я, и он усмехнулся, глядя на меня.