Never Finished: Unshackle Your Mind and Win the War Within

Я почувствовал отблеск этого старого предчувствия, когда мы проносились по Юго-Западу по дороге в Неваду, а в мыслях у меня был Моаб. Я покачал головой в недоумении. Неужели мой разум все еще пытается остановить меня после стольких лет? Я думал, что приручил этого ублюдка. Так оно и было, но Моаб 240 был для меня чем-то совершенно новым, поэтому страх был естественной реакцией. К тому времени я уже знал, что страх не обойти никакими уловками. Единственный способ нейтрализовать его - это решиться сделать то, что меня пугает, а затем перехитрить свой страх с помощью знаний и подготовки.

Вечером я погуглил о гонке и изучил дистанцию. Это были "американские горки": подъем и спуск с высоты четырех тысяч футов до 10 500 футов и обратно. Погода будет непредсказуемой, возможны сильная жара и сильный холод. Расстояние между пунктами помощи - от девяти до девятнадцати миль - было больше, чем в любом другом мероприятии, в котором я когда-либо участвовал, поэтому мне придется тащить на себе гораздо больше снаряжения, чем для Лидвилла. Фактор отстойности был высок, но у вас было 110 часов на финиш, а значит, вы могли разрываться, если хотели. Многие так и сделали, но я не так отношусь к этим соревнованиям. Я бегу прямо по дистанции, чтобы показать, насколько я физически и психологически подготовлен.

23 августа я отправил письмо в штаб-квартиру гонки в Моабе и поинтересовался, как записаться. Ответ я получил в течение двадцати четырех часов. Гонка была запланирована на начало октября, и я еще мог подать заявку на участие. Это давало мне шесть недель на подготовку, и эти недели уже были заполнены многочисленными выступлениями, рабочими обязательствами и большим количеством поездок. Все хорошо. Я найду время, чтобы провести 100-мильные недели, необходимые для того, чтобы быть готовым к самому длинному забегу в моей карьере.

День забега пролетел для нас как один миг. Перед рассветом 11 октября в Моабе, штат Юта, я собрался вместе со 108 бегунами со всего мира. Одни сжимали кулаки. Другие приветствовали друг друга. Они пытались мотивировать себя на этот ад, как будто радость могла оградить их от реальности того, на что они подписались. Это не про меня. Когда я придерживаюсь этой линии, я становлюсь очень тихим. Почти как на похоронах. Я знаю, что гонка вытеснит жизнь из каждого из нас, из одних больше, чем из других, поэтому я скорблю о предстоящих страданиях. До тех пор, пока не прозвучит сигнал.

Как обычно, мои мышцы ног были напряжены. Хотя они были сильнее и в лучшем состоянии, чем перед стартом в Лидвилле, мои колени болели. Особенно левое колено. Во время тренировок оно дошло до того, что я едва мог сойти с бордюра, не скривившись. Потребовалось тридцать минут ковыляния, прежде чем я достаточно расслабился, чтобы найти свою походку. Это стало нормой. Боль всегда утихала и становилась терпимой, а амплитуда движений восстанавливалась, как только я разогревался, но я никогда раньше не пробегал 240 миль за один раз. Смогут ли мои колени продержаться так долго?

Моаб 240 был во многом другим. И дело не только в расстоянии или высоте над уровнем моря. Трасса представляла собой одну петлю - сеть синглтрековых троп, наклонных скал, открытой пустыни и пожарных дорог, но она не была полностью размечена, поэтому нам пришлось скачать и использовать специальное приложение GPS на своих телефонах, чтобы не сбиться с курса. Кроме того, мы должны были иметь при себе набор для выживания наряду с другим снаряжением, потому что были участки, недоступные для наших экипажей или персонала гонки. Мы должны были уметь самостоятельно справляться с трудностями и ориентироваться в дикой природе. Это была не просто гонка. Это было настоящее приключение.

Моя первая проверка произошла сразу после первой встречи с командой на миле 17,8, где я остановился, чтобы набить свой рюкзак всем необходимым на следующие пятьдесят пять миль. Несмотря на то что на маршруте будут пункты питания, они были недоступны для экипажей, а это означало, что я не увижу свой до семьдесят второй мили. Я взял гели, порошки, дополнительную еду и батарейки, а также запасной налобный фонарь. В рюкзак был застегнут 1,5-литровый мочевой пузырь, а две бутылки с водой были вложены в наплечные карманы рюкзака. Но следующие десять часов были тяжелыми не из-за длины или лишнего веса. Это была температура.

Первые семьдесят две мили дистанции проходили по смешанной местности. Временами мы выходили на тропы, но без предупреждения тропа исчезала из-под ног, и я оказывался бегущим по наклонной скале, недоумевая, куда, черт возьми, она делась. В начале пути нас было около десяти человек, и мы постоянно крутили головами, проверяя приложение, чтобы убедиться, что наш мигающий треугольник все еще находится на пунктирной линии. Через четыре или пять часов мы все выдохлись, и тогда я остался один, ориентируясь на бегу.