Неверность. Почему любимые изменяют, стоит ли прощать, можно ли избежать

Трюк в том, что третьему лицу рассказывают полуправду. Отношения с основным партнером состоят не из одних только огорчений, но в любовника или в любовницу как в контейнер несут и складывают все самое худшее, что не может быть помещено в пару. Жалобы на партнера, жалобы на то, что исчезла сексуальная жизнь, жалобы на его или ее характер. Третий не просто слушает, он тебя понимает, понимает как никто в жизни. Секрет прост – он или она присоединяются исключительно к вашей версии событий, и поэтому ничего в ней не вызывает противоречий.

У такой спасательской позиции любовников и любовниц бывают гендерные оттенки: мужчины не просто спасают, но еще и бьются с соперником за прекрасную даму. Для женщин же способность «выслушать и пожалеть» находится внутри самой гендерной роли и кажется естественной. Быть доброй, оказать поддержку, быть другом. Это так по-человечески, ты чувствуешь себя нужной и любимой. Слушаешь, как страдает твой возлюбленный или возлюбленная со своим актуальным партнером или партнершей, и проникаешься гневом к жене или мужу, хочешь защитить. Из такой позиции не очень заметно, что около тебя разгружаются, греются и – освободившись от этого груза – идут налегке жить в своей основной паре.

Такие измены нередко переплетены с теми, что мы назвали «итальянскими страстями». Может выстроиться треугольник, где основной партнер – «тиран», инициатор измены – жертва, а любовник или любовница – спасатель. И все это может ярко жить и меняться ролями.

Есть и «тихий вариант» таких измен, люди объясняют их самим себе тем, что они всего лишь восполняют некие потребности. Например, родился ребенок, исчезла сексуальная жизнь. Вместо того чтобы делать какие-то шаги по ее восстановлению, человек находит себе некий временный вариант, в котором третьему рассказывается вот эта душещипательная история о том, что жена как-то совсем перестала обращать внимание или муж совсем перестал обращать внимание, и этот третий на время становится союзником, который принимает, понимает, утешает. Доминанта такого рода адюльтеров – утешение третьим человеком.

Как только пара проходит через свои кризисные события и возвращается в колею, с «контейнером» расстаются.

Роль любовников в данном типе измены похожа на роль случайного попутчика в поезде. Или на роль психотерапевта. И тому и другому, совершенно случайному и незнакомому человеку, проще рассказать про всю свою жизнь, выговориться. Ведь ваша версия останется единственной и бесспорной. Попутчик не знает вашу вторую половину, не имеет шанса что-либо проверить. Он и не должен. Нередко эта измена заканчивается, как только основной партнер или партнерша о ней узнают. Когда две не знающих друг друга стороны: основной партнер/партнерша и любовник/любовница – знакомятся, «контейнер» может перестать быть «рабочим», потому что у основного партнера своя версия событий, которая в «контейнер» уже «не помещается».

А что такого?

Когда происходят измены этого рода, инициаторы искренне недоумевают, почему кому-то вздумалось переживать и расстраиваться. Это же лишь разовый секс за деньги. Или «что такого» в просмотре порно? В службе эскорта? В том, что мужчина удовлетворил свои естественные потребности в борделе? Здесь будто не к кому ревновать, третья сторона обезличена: проституированная женщина или кто-то по ту сторону экрана, кто раздевается для твоего партнера. Как будто это просто разрядка. Иногда навязчивая разрядка, без которой человек уже не обходится, что дает право относить подобные пристрастия к спектру ОКР – обсессивно-компульсивного расстройства, особенно если такое случается регулярно, нарастает, и человек не может отказаться от такой «привычки» и прибегает к этому способу, как только ему нужно снять напряжение.

С другой стороны, и это довольно страшно, беда этих измен именно в этой вот обезличенности.

Этот род измен куда чаще практикуют мужчины. Почему именно они? Факторов много: это также и то, что основные сведения о сексуальности женщин мужчины берут из мейнстрим-порно, которое не содержит ни разговоров, ни прелюдий, изображает неких фантастических женщин, которые готовы на все и приходят в возбуждение при одном лишь виде обнаженного полового органа. В реальной жизни с реальной партнершей все иначе: нужно договариваться, чему у нас мужчин учат меньше, чем женщин. В процессе воспитания, как выяснилось, даже сами родители куда чаще инициируют разговоры с девочками, нежели с мальчиками. Молчание мальчиков культурально одобряемо, а зря. Таким одобрением мы подтакиваем мужчин к мысли, что легче договориться с проституткой за деньги, без обязательств, чем «танцевать сложный социальный танец» ухаживания.