Неверные шаги

Эта подсказка стоила ей полугода ледяных отношений с кузеном, зато привела к прочной дружбе с Марике Эструп.

Сейчас она приподнимает лоскут пластика, укрывающий одно из больших корыт в мастерской, отщипывает кусочек глины, упругий, мягкий, и вертит его между пальцами, рассматривая готовые обожженные скульптуры, выставленные в ряд вдоль длинной стены с окнами. Она видела весь утомительный процесс, от начала и до конца, видела, как Марике, в высоких, до бедер, болотных сапогах, копает на участке за домом глину, как тщательно промывает ее в нескольких водах, терпеливо сушит, потом сильными руками разминает и наконец отвозит в свою дункерскую мастерскую. А там начинается превращение. Карен завораживает сила и целеустремленность творчества; формы, возникающие словно из ничего, краски, меняющиеся от тысячеградусного жара. Сгорая от напряжения, она ждала, когда откроются печные дверцы, следила за тревожным взглядом Марике, придирчиво оценивающим результат трудов.

И все равно трудно понять, что скульптуры, выставленные у престижных галеристов по всему миру, ведут начало от такого же липкого комка, какой сейчас у нее в руке.

В следующий миг ее снова настигает реальность, и она думает, что расследование убийства Сюзанны Смеед — ее собственный липкий комок, который, может статься, никогда не обретет форму. Встреча с Венке Хеллевик, пожалуй, уточнила портрет Сюзанны Смеед; детство в Лангевике едва ли было легким для девочки из семьи, которая выделялась, точно павлины в стае серых индюшек. Вероятно, этим — по меньшей мере отчасти — объясняются неустанные попытки Сюзанны приспособиться, стать своей, втереться в семью, столь отличную от ее собственной. Отсюда и злость, когда все рухнуло. Злость на развод, на то, как ее буквально вытолкали, принудили снова вернуться в Лангевик и в довершение всего уже там выяснить, что земля, изначально предназначенная в наследство ей, продана и принадлежала теперь человеку, которого она ненавидела. Юнасу Смееду. Кто бы удивился, если бы Сюзанна разбила ему голову кочергой, думает Карен. Но наоборот? Нет, у Юнаса не было ни малейшего мотива. Однако теоретически была возможность. Досадная математическая возможность говорила, что по времени он мог это сделать. Если не он, то кто?

Отчет Корнелиса Лоотса и Астрид Нильсен на вечернем совещании был образцово четким и вполне подробным. Они побеседовали как с ближайшими коллегами Сюзанны, так и с вспомогательным персоналом и уборщиками, а кроме того, еще раз поговорили с начальницей “Сульгордена”, Гуниллой Му-эн. Примерно половина опрошенных вообще ничего о Сюзанне Смеед сказать не могла, знала ее только по имени да в лицо, но общалась с ней очень мало. Вторая половина в один голос твердила, что Сюзанна, отвечавшая за обработку накладных, заработную плату и заявления об отпуске, выполняла свои обязанности тщательно и организованно, однако страдала полным отсутствием гибкости и желания пойти навстречу, даже при очень серьезных обстоятельствах не выказывала готовности хоть немного помочь кому-либо выбраться из тяжелого положения. Заявление об отпуске, попавшее на стол Сюзанны с опозданием на минуту, она не подписывала, пусть даже претендентов на временную работу было хоть отбавляй. Аванс в счет заработной платы всегда отклонялся, независимо от причин. Вдобавок у нее была неприятная привычка во все вмешиваться, выискивать у других недостатки и постоянно подвергать сомнению данные о сверхурочной работе или потребность в новой рабочей одежде. Короче говоря, как выразилась одна из уборщиц, Сюзанну Смеед считали сущей гнидой.

Мало-мальски полезных деталей частной жизни Сюзанны никто не сообщил. Непонятно почему, по словам Нильсен и Лоотса. Либо ничего интересного они рассказать не могли, либо никого в “Сульгордене” не интересовало, как Сюзанна проводит свободное время. Большинство знало, что она в разводе и живет в Лангевике, старшим коллегам было также известно, с кем она в разводе и что у нее есть дочь. Некоторые знали, что в отпуск Сюзанна обычно ездила за границу, но с годами все реже; много времени минуло с тех пор, как она возвращалась на работу со средиземноморским или таиландским загаром.

“Думаю, ей не хватало денег на поездки, что не удивительно, учитывая здешние заработки”, — заметила Гунилла Муэн.

Выяснились и еще кое-какие факты. Примерно год назад Сюзанна подавала заявление, но не получила место заместителя заведующей, хотя несколько раз замещала Гуниллу Муэн, когда та была в отпуске или отсутствовала по другим причинам. По словам Гуниллы Муэн, отказали ей как раз из-за сложностей в отношениях с персоналом и из-за нехватки гибкости, которую засвидетельствовали многие сотрудники. После этого Сюзанна Смеед окончательно обособилась, обедала всегда в одиночестве, не участвовала ни в каких общих мероприятиях, если они не имели непосредственного отношения к работе, приходила ровно в восемь и уходила ровно в пять. Ни минутой раньше, ни минутой позже.