Неверные шаги

Но минувшей весной, когда руководство запретило пользоваться рабочим мобильником в личных целях, Сюзанна забыла привычную сдержанность и неожиданно рассвирепела. Согласно показаниям четырех свидетелей, она кричала Гунилле Муэн, что “у нее вообще-то найдется, что рассказать об этой лавочке” и что им “не мешает остерегаться”. Что она имела в виду, ни Гунилла Муэн, ни другие якобы понятия не имели. Саму же вспышку ярости одни относили за счет вероятных проблем с алкоголем, тогда как другие уверяли, что она просто-напросто “обыкновенная ведьма-климактеричка”.

Никаких действий со стороны Сюзанны не последовало, и она никогда не упоминала о случившемся, но этот тягостный инцидент еще усилил напряженность в отношениях с коллегами. В конце концов кто-то доложил “наверх” о сложившейся ситуации как о проблеме климата на рабочем месте, и Сюзанну вызвали на ковер к начальнику головного отдела кадров компании “Эйра” для беседы о возможном переводе в один из восьми других ее центров. Сюзанна отказалась и после серьезного нагоняя вернулась в “Сульгорден”.

Последние месяцы Сюзанна так часто отсутствовала на работе, что Гунилле Муэн пришлось вновь связаться с головным отделом кадров, однако пока что никакой реакции не последовало. Как раз в понедельник перед убийством Сюзанна позвонила и сказала, что не придет. Причину она не назвала, просто оставила сообщение на общем автоответчике. И на работе больше не появлялась.

Полицейские айтишники закончили изучение рабочего компьютера Сюзанны, правда, с ничтожным результатом. Когда в “Сульгордене” запретили частные разговоры по рабочим мобильникам, Сюзанна заодно прекратила электронную переписку и интернет-трафик частного характера с рабочего компьютера. А до тех пор речь шла в основном о заказах одежды и косметики, нескольких обстоятельных жалобах на ветроэлектростанции, обжаловании нескольких штрафов за просрочку платежей, а также о спорадической и зачастую односторонней переписке с дочерью.

За одним исключением: мейл частного характера был получен, но остался без ответа. В конце мая некая Диса Бринкманн прислала мейл по адресу susanne.smeed@solgdrden.dg. Письмо было написано на смеси шведского и датского. Карен пустила распечатку по кругу.

Дорогая Сюзанна!

Ты, наверно, не помнишь меня, мы виделись много лет назад, когда ты была совсем маленькая. Но, возможно, ты слышала обо мне от родителей. Несколько лет мы жили коммуной в Лангевике. У меня есть информация, которая может оказаться для тебя важной, поэтому я бы хотела как можно скорее с тобой связаться.

С сердечным приветом,

Диса Бринкманн

Тел.: +46 40 682 зз 26

Мейл был отправлен с адреса dbrmkmann@gmail.com, но ответа не последовало, во всяком случае с электронной почты Сюзанны в “Сульгордене”.

— Может, у нее есть частный электронный адрес, и она ответила с собственного компьютера, если он у нее был, — предположил Карл. — Или позвонила по телефону. Мы пробили номер?

— Он зарегистрирован в Мальмё, — ответила Карен и добавила: — Это на юге Швеции.

— Спасибо, мы знаем, где находится Мальмё.

— Я пробовала позвонить, — продолжила Карен, пропустив мимо ушей замечание Карла, который явно до сих пор таил обиду. — Но трубку никто не берет, и автоответчика нет, сообщение не оставишь. Будем, конечно, звонить дальше, однако, учитывая, насколько необщительна была Сюзанна и насколько не одобряла образ жизни родителей, вероятность, что Диса Бринкманн получила ответ на свою попытку связаться, крайне невелика.

Закончилось совещание в миноре. Слабый, но явственный душок безнадежности впервые закрался в группу, словно вонючая рыбешка, о которой все знают, но упорно делают вид, будто ее нет. Голосом, полным безосновательной уверенности, Карен попробовала взбодрить людей: ведь, как бы то ни было, разговор с Дисой Бринкманн может оказаться небесполезным, а кроме того, надо бы обязательно выяснить, вправду ли Сюзанна знала что-то опасное для Гуниллы Муэн, “Сульгордена” или его владельцев. И подчеркнула, что расследование только началось, прошло едва трое суток. Но все знали, что как раз эти первые трое суток должны были привести к подвижкам. Вслух никто ничего не сказал, может, ей просто показалось, что все думают об одном? “Будь здесь Смеед, мы бы продвинулись дальше”.