Невероятная и печальная судьба Ивана и Иваны

Этот невинный вопрос всколыхнул в памяти Ивана годы, прожитые на Гваделупе. Он уже успел позабыть неурядицы юности, и все для него было окрашено ностальгией. Теперь ему казалось, что тогда он был счастлив и жил беззаботной жизнью. Как же он соскучился по матери!

– Не называй меня старшим братом, – резко отвечал он парню: после пребывания в доме у отца он возненавидел это обращение. – Довольно, если я скажу, что приехал издалека, с другого конца земли. А ты сам отсюда?

Вместо ответа парень стал разглядывать вещи Ивана, что стояли неподалеку.

– Это твой чемодан? Ты запер его на ключ? И спрятал ключ в надежное место, да? Скажем, на веревочке, что повесил на шею? – стал спрашивать он.

– С какой стати ты задаешь мне такие вопросы? – разозлился Иван.

– Знаешь, Эль Маркам – опасное место. Здесь живут одни воры, мошенники да бандиты. Уж я знаю, о чем говорю. Меня зовут Рахири. У нас с братом есть джип, и мы перевозим людей, куда надо, вот уже пять лет. Знаем все пограничные и таможенные посты как свои пять пальцев.

– Джип, говоришь? – перебил его Иван. Это меняло дело. – Вы можете довезти меня до Наймея, а еще лучше – до Гао? Паспорт у меня в порядке. Мне нужно добраться до аэропорта, откуда я могу сесть на самолет в Европу.

– В Ниамей соваться опасно. Там слишком много легавых, – сказал он. – Ладно, поговорим об этом, когда вернется мой брат – все решает он.

Когда они ужинали бараньим рагу, в комнату стремительно вошел мужчина – высокий, крупный, в вещах явно не по размеру, слишком тесных. Рахири быстро вскочил и подбежал к нему.

– Это Усман, мой старший брат! – воскликнул он. – Ну, как прошла поездка?

Не удостоив того ответом, Усман протянул Ивану вялую руку и тоже подсел к столу. Рахири пересказал ему их с Иваном разговор. Усман в свою очередь покачал головой, невесело усмехнувшись.

– В Ниамее слишком опасно, – сказал он. – Но мы можем обсудить все завтра. Сегодня я проехал пятьсот километров и валюсь с ног от усталости. Для начала надо отдохнуть.

Трое мужчин вышли на ночную улицу, слабо освещаемую полумесяцем. По центральной улице они дошли до своего рода площади, где люди устроились на ночлег, кто на скамейках, кто на циновках, а кто и прямо на каменистой земле. Они остановились перед домом с табличкой «Сдаются комнаты»; Усман достал из кармана ключ и впустил их внутрь. Там было три комнаты, невообразимо грязных, с туалетом «по-турецки» в центре – попросту дырой в полу. Удушающий запах мочи и фекалий чуть не сбил Ивана с ног. Но он решил, что, учитывая обстоятельства, привередничать ему не приходится. Так что он вошел в одну из комнат и без возражений улегся на надувной матрас, выданный Рахири. Несмотря на вонь и комаров, он сразу забылся сном.

Спал он около двух часов, когда дверь легонько повернулась на петлях. В комнату вошла женщина, она была в тяжелой чадре темно-синего цвета. Казалось, она была в игривом настроении и, присев на ложе Ивана, начала покусывать ему ухо. Потом ее губы спустились к его рту, и она стала страстно его целовать. Ивана изумила такая горячность, но он был слишком вымотан, чтобы сопротивляться.

– Раздевайся уже. Не будь дурочкой.

Она подчинилась, сбросила свои тяжелые обволакивающие одежды – и Иван почувствовал, что обнимает скелет. В ужасе он вскочил и включил свет… В гнусной комнате никого не было. Ему все приснилось. Просто кошмарный сон.

Когда он проснулся во второй раз, в окно уже пробивались лучи солнца. Иван позвал своих знакомцев, но никто ему не ответил. В доме никого не было: Рахири с Усманом исчезли. Как и его чемодан, тут же заметил Иван. Он выбежал наружу – небо было еще синеватым. Ночевавшие на улице люди уже скатали свои постели и теперь умывались в общественном фонтане. Один мужчина, с покрытыми мыльной пеной щеками, брился, насвистывая мелодию. Ни следа Рахири. Ни следа Усмана. Как безумный, Иван понесся к «Вкусноте», где они вчера ужинали. Ресторанчик был закрыт. Он стал бешено молотить ногами по железной шторине, опущенной на входе, но на грохот никто не появился. Рахири с Усманом нигде не было. Иван пошел обратно тем же путем, что привел его к ресторану, заглядывая на соседние улочки, одна из которых, словно в насмешку, носила имя генерала де Голля. Вскоре ему пришлось признать очевидное: он поступил как идиот. Как желторотый юнец. Эти двое его ограбили.

Что делать человеку, оказавшемуся без документов, без денег и без единого друга на сотни километров вокруг? Только плакать. Больше ему ничего не остается. Сидя и рыдая на скамейке на площади, Иван изумлялся, откуда в нем взялось столько слез.