Невероятная история индийца, который поехал из Индии в Европу за любовью

Они наняли рикшу-мопед и поехали в кино. Фильм назывался «Аджанабе» и рассказывал про юношу из среднего класса, который влюбляется в богатую и красивую девушку из высшего класса. Кино о невозможной любви. Они уселись в конце зала на диван для двоих с разорванной мягкой обивкой. Фильм начался с драматической музыки. Сюжет потрясающий: девушка из высшего общества забеременела, но хотела отдать ребенка («О боже, боже! Как неиндийский», – подумал он). Вместо того, чтобы сосредоточиться на карьере модели, девушка вернулась к своему отцу («Какой позор», – подумал он). Ему понравились сцены на природе, пение и танцы. Это был самый романтичный фильм, который показывали сейчас в кинотеатрах, это было ясно. На какое-то время он забыл, где находится и сколько сейчас времени, но вернулся к реальности, когда Пуни стала своей рукой искать его руку. Их пальцы переплелись. «Моя мама спросила меня, где ты хранишь деньги, которые зарабатываешь как «фонтанный художник», – прошептала она ему на ухо. – Если хочешь, она может сохранить эти деньги для тебя». – «Не надо, я открыл счет в банке», – прошептал он в ответ. В течение нескольких минут они сидели молча. Любовная сцена заполнила экран. Герой поцеловал героиню таким типичным для индийского кино поцелуем, при котором можно только догадываться, что происходит. Романтичное зрелище смутило его, он чувствовал себя неловко и начал дрожать, как будто замерз. Она сжала его руку крепче.

– Что случилось? – спросила она.

– Ничего, – ответил он коротко.

– Но ты дрожишь.

– Холодно, я замерз.

Она положила голову ему на плечо.

– Здесь не холодно.

– Нет?

– Нет, но я люблю тебя, – сказала она, тяжело вздохнув. Он смутился, почувствовал недовольство и слабость.

– Я не думал о… любви, – нерешительно сказал он.

– Тогда ты можешь начать прямо сейчас, – сказала она.

– Но…

Он пытался сказать: «Но в моем роду считают, что ты не можешь любить кого-либо, если не состоишь с ним в браке». В фильме усатый герой выстрелил в человека и украл его сумку, полную драгоценностей.

– О, это не трудно, – сказала она. – Напиши письмо отцу, а я спрошу своих родителей. Моя мама любит тебя, она убедит отца, а потом мы поженимся. – Она продолжила: – Ты зарабатываешь деньги как художник, а я… ну, я тоже стану художником. О, мы можем быть очень счастливы вместе.

Он не знал, что ответить. Все эти мечты и планы. Но, возможно, она права? Может, она – его будущее? Может, он должен написать своему отцу и попросить разрешения жениться? Он не был уверен в своих чувствах, но все могло произойти, потому что так предрешено. Тривиальная мысль: всё имеет свой смысл. Ближе к концу фильма трагедия вновь сменилась мелодрамой – и было счастье! В противном случае он начал бы плакать. В финале влюбленные воссоединились.

О, мы можем быть очень счастливы вместе.

Рука об руку Пикей и Пуни вышли из театра, запрыгнули на мопед-рикшу и поехали, дребезжа, по блестящей от дождя Вивекананда-Роад в Старый Дели. Пуни сошла у одной из больших мечетей, а Пикей попросил рикшу повернуть на юг и поехал к своей комнате в пригороде. Дома он сразу же начал писать письмо отцу. Несмотря на противоречивые эмоции, он был совершенно уверен, что предложение Пуни было хорошей идеей. Она была той самой! Той женщиной, о которой говорил астролог. Не из его деревни или его местности, это правда. Хоть и не из другой страны, как предсказал гороскоп, но ведь почти, подумал он. В письме он рассказал о девушке, которая любит его, и что она хотела бы выйти за него замуж. Он попросил благословения отца. Потом потер глаза и посмотрел на часы. Половина первого ночи. Он лег в кровать. Мысли вертелись в голове, на улице дикие собаки с лаем пробегали мимо. Звук скрипучего велосипеда появился и исчез. Дождь прекратился, и в окно на его грязный бетонный пол просочился молочно-белый лунный свет. «Это предопределено», – была его последняя мысль в этот день.

В вестибюле дома Пуни пахло едой. Соблазнительные ароматы сильно приправленных специями блюд. Паратха[30], куриный карри, палак панир[31], алу гоби[32]. Пикей был в хорошем настроении, но чувствовал себя странно. Он думал, что вся эта еда была приготовлена специально для него, что семья Пуни очень старалась. Обеденный стол был полон всевозможных блюд. Там не было даже места для салфеток, которые предупредительная хозяйка все же положила на покрытый скатертью с цветочными узорами сервант. Пикей был очень голоден. «Намасте», – сказал он, собрав ладони, и наклонился, чтобы прикоснуться к ногам отца Пуни – приветствие, которым он должен был бы удовлетворить требования родителей к порядочности и достоинству.

– Добро пожаловать, брат, поднимись, – ответил отец Пуни и пожал ему руку на западный манер.

– Мы современные люди, которые пожимают друг другу руки. В комнате, помимо родителей Пуни, были также два ее брата и их жены. Сама Пуни сидела в соседней комнате перед дверной нишей, которая была отделена стенным ковриком. Он предположил, что она, вероятно, подслушивала разговоры в большой комнате.