Невероятная история индийца, который поехал из Индии в Европу за любовью

Прамод был начальником отделения Индийской железной дороги и очень гордился своей должностью. То, что неприкасаемый парень поднялся так высоко, не было такой уж редкостью, теперь это воспринималось как обычное дело. Большинство начальников были брахманами, но с тех пор как премьер-министром стала Индира Ганди, государственные предприятия начали реализовывать закон против дискриминации. Так что своей карьерой Прамод был косвенно обязан Индире.

Он показал им свой кабинет, который вместе с прилегающей кухней и персоналом располагался в железнодорожном вагоне. На стенах висели портреты Индиры Ганди и гуру Саи Бабы, защитника, покровителя и кумира Прамода.

Никто бы не догадался, что его брат – сын женщины из темнокожего племени и неприкасаемого. Кожа Прамода была заметно светлее, чем у Пикея, и за последние годы она загадочным образом стала еще более светлой. В юности брат часто говорил, что мечтает стать белокожим, богатым и могущественным, как европеец. Похоже, его дерзкие мечты стали реальностью. Пикей знал, что черные волосы с возрастом становятся седыми и белыми, но никогда не слышал о том, что побелеть может и кожа. И тем не менее это было так. Прамод все больше походил на боготворимых им европейцев.

Многие жители города металлургов, которому оказывал помощь Советский Союз, считали, что этот светлокожий толстый человек – работник из России, и относились к нему с особым почтением.

Пикей переживал, как брат примет Лотту. По традиции, от которой он не хотел отступать, благословение на брак должны были дать сначала старший брат, потом отец. Сам он считал следование этому обычаю необязательным, но опасался семейного конфликта. А он ни в коем случае не хотел быть отвергнутым собственной семьей.

В первый же вечер в городе металлургов он задал неизбежный вопрос:

– Дорогой брат, мой старший и мудрейший брат, могу ли я жениться на Шарлотте?

Прамод ничего не ответил.

– Шарлотта – это то же самое, что Чарулата, – объяснил он на языке ория и шепнул Лотте на английском: – Ты ему точно понравишься, если он узнает, какое у тебя красивое имя. Чарулата на языке ория означает «лиана».

Брат долго молчал. А потом сказал, что ему нужно время на размышление и часовая медитация, чтобы обсудить этот вопрос с собой, Саи Бабой и богом.

В течение следующего часа брат Пикея неподвижно сидел в позе лотоса на бетонном полу в своей комнате, стены которой были увешаны фотографиями покрытых снегом горных вершин и белокожих малышей. Он закрыл глаза и выглядел очень серьезным. Пикей в тревоге смотрел на его абсолютно ничего не выражающее лицо.

Спустя час на лице брата появилась улыбка.

Так Пикей понял, что они одержали победу.

«Мадрас экспрессом» до Таты, далее пересадка на «Уткал экспресс» до Каттака, а потом – долгая поездка на автобусе вдоль реки в глубину леса. Зелень становилась все гуще, небо – все яснее, а дыхание – свободнее. И, наконец, он снова оказался в тех местах, где родился и вырос. В последний раз он был здесь целую вечность назад – так много всего произошло за это время.

У отца возражений не возникло.

– Женись на той, с кем будешь счастлив, – сказал он. – Кроме того, она подходит тебе по гороскопу.

Хоть отец и родился неприкасаемым, он провел обряд как брахман и пел гимны на санскрите. Деревенским брахманам это вряд ли бы понравилось, но Шридхара не беспокоило то, что его могут увидеть.

– Почему только брахманам разрешено проводить священные таинства? – недоумевал он в ответ на намеки сослуживцев, что надо быть сдержаннее и не злить брахманов.

Пикей и Лотта наблюдали за ним. За спиной у отца, на стене, висел портрет матери Пикея. И ему казалось, что мать с любопытством смотрит на него и на Лотту, словно она воскресла из мертвых и хочет знать, как он собирается устраивать свою жизнь.

Потом отец соединил их руки и кивнул им с одобрением.

– Прадьюмна Кумар, – произнес он и взглянул на Пикея. – Делай все ради того, чтобы у нее не было причин для слез.

– Обещаю, не будет, пока она со мной, – ответил Пикей.

– А если по ее щекам хоть раз потекут слезы – не позволь им упасть на землю, – продолжил отец. Это означало, что Пикей всегда должен быть рядом, чтобы утешить жену.

Потом отец вручил Лотте подарок – новое сари. Пикей понял, что церемония окончена и теперь они муж и жена, хоть и получили пока только благословение на брак. С формальной точки зрения им нужно было еще пойти в местный суд, чтобы зарегистрировать брак, но они не спешили это делать. «Позже успеется», – решил Пикей.

Неся рюкзаки на головах, они прокладывали себе путь сквозь толпу деревенских жителей, собравшихся, чтобы поглазеть на Пикея и белую женщину, которая носила индийскую одежду. Они никогда не видели ничего подобного. Их откровенно разглядывали, но никто не осмеливался подойти или поздороваться. Успехи Пикея в Нью-Дели вызывали у односельчан уважение и восхищение. Теперь его уже не считали изгоем.