Невероятная история индийца, который поехал из Индии в Европу за любовью

– Слушай дальше, – сказала Лотта. – Король и королева были очень недовольны дворянами, которые хотели заполучить слишком много власти и даже пытались узурпировать воспитание их сына Густава. «Партия шляп», состоявшая из знатных чиновников и воинов, постановила, что они и никто другой – и ни в коем случае не родители, – должны воспитывать принца. Только так принц вырастет достойным и справедливым правителем. Королева была вне себя. Она считала, что немыслимо менять предустановленные богом порядки. Тогда она вызвала своих советников, чтобы обсудить с ними, как положить конец этому безобразию. И замыслила государственный переворот, чтобы вернуть королю власть, данную ему богом. Однажды летним вечером, в 1756 году… – продолжала Лотта.

В это же время Роберт Клайв начал борьбу за господство над Индией. «Какое совпадение», – подумал Пикей.

– Я уже рассказывал тебе о Роберте Клайве? – перебил он Лотту. – Я обязательно должен рассказать.

– Потом!

– Завтра!

– Однажды летним вечером, в 1756 году, в Стокгольме начался переворот. Но время еще не пришло. У заговорщиков не было достаточно денег на осуществление своих планов. Время выбрали неподходящее. Но один из ближайших советников королевы спьяну решил все-таки начать переворот. Он известил своих союзников и приказал им выдвигаться. А сам, пошатываясь, поднялся по дворцовой лестнице и сообщил королеве, что переворот начинается. Заговорщики связались с охранниками короля и королевы, среди которых был 22-летний унтер-офицер Даниэль Шедвин. И если бы он последовал их приказу, история моей семьи была бы совсем другой. Мы не стали бы владельцами леса, – сказала Лотта.

– У тебя есть свой лес?

– Не у меня, у моей семьи.

И она стала рассказывать дальше:

– Вместо того чтобы подготовить своих солдат к бою, выдвинуться к расположению «партии шляп» и всех там арестовать, Даниэль пошел к своему начальнику и рассказал ему о происходящем. Так он предупредил предводителя дворянства, шведской касты воинов, – объяснила Лотта.

– В Индии их зовут кшатриями, – заметил Пикей.

– Дворяне мобилизовали свои силы, которые быстро подавили попытку переворота в зародыше. Король и королева получили головомойку от главы церкви. Нескольких заговорщиков казнили. А Даниэль, мой предок, который всех предупредил, получил в награду много золота и купил себе земли и лес. Кроме того, короля заставили пожаловать ему дворянство. Это значит, что он перешел в более высокую касту, – объяснила Лотта Пикею, который удивлялся все больше и больше. – Даниэль стал владельцем большого куска шведских джунглей, а его род обзавелся сине-золотым гербом, на котором были изображены два скрещенных меча с золотыми рукоятями, зеленый лавровый венок с серебряной лентой и девиз: Ob cives servatus[38].

– Как это переводится? – спросил он.

– Это на латыни, но я забыла, что это значит.

– Значит, ты из благородной касты?

– Да, поэтому моя фамилия – фон Шедвин, но мне это не нравится, я все-таки не благороднее всех остальных.

– Лотта, – сказал Пикей. – Ты из высокой касты, а я – из низшей, с самого дна.

Он вспомнил, как бранил его отец Пуни, вспомнил обо всех историях запретной любви между представителями высоких и низких каст, которые заканчивались «убийствами чести».

«А как закончится наша история?» – подумал он и поцеловал ее в лоб.

– Да, но это просто древние предрассудки, – сказала Лотта. – Для меня они ничего не значат.

– У тебя есть лес. Ты предназначена мне судьбой. Если бы все это не произошло с твоей семьей, предсказание бы не сбылось.

– Верно.

– Вот видишь, Лотта, на все есть своя причина.

А потом, в один прекрасный день, Лотта села на поезд в Амритсар, чтобы вернуться к своим друзьям и микроавтобусу «Фольксваген». Они ехали домой. Через горный хребет Гиндукуш, пустыни Ирана и горы у Черного моря. Она вспоминала, каким было путешествие, в которое отправилась всего несколько месяцев назад. В Альпах ангел-хранитель уберег их от гибели в горящем автобусе на дне ущелья. В Турции дорога вилась среди гор, и они были уверены, что нет в мире мест прекраснее. В автомобильном хаосе Тегерана они чуть не попали в аварию. В Афганистане ехали часами, не встречая ни единого человека – только придорожные киоски с пыльными табличками, на которых было написано «Кока-кола» – там, впрочем, все равно ничего нельзя было купить.

«У тебя есть лес.

Ты предназначена мне судьбой».

Через три недели после отъезда из Швеции они пересекли границу между Пакистаном и Индией. Сделав крюк, чтобы увидеть Тадж-Махал, поздно вечером они въехали в Дели, налетели на кирпичную стену и разбили бампер. Из-за объявленного чрезвычайного положения на улицах было темно и куда менее многолюдно, чем обычно, но они об этом не знали.