Невероятное путешествие из Нью-Йорка в Голливуд: без денег, но с чистым сердцем

Когда вы сталкиваетесь с людьми, обладающими внутренней красотой, которые сумели вырваться за границы самоограничений и обрести свободу, вы понимаете, какой длинный путь вам предстоит еще проделать. Но, если это удалось сделать им, значит, удастся и вам. Я все еще мог все изменить к лучшему. Я все еще мог преобразить свою жизнь, найти для нее цель, наполнить ее смыслом, и это соответствовало моему творческому началу. Я все еще мог отдавать что-то людям, пусть и не слишком много. Я все еще мог выбрать новую жизнь.

— Кэтрин, давай припаркуемся здесь.

— Что, уже захотелось в туалет, ха?

— Нет, нет. Кое-что другое. Хотя и столь же неотложное. Я могу одолжить твой сотовый?

— Конечно, — она протянула мне телефон. — Все в порядке?

Я кивнул, вышел из машины и набрал номер своего отца.

Звонок перевелся на голосовую почту. Как всегда.

Я дождался сигнала и начал говорить еще до того, как мысли успели сложиться в моей голове во что-то определенное. Я не знаю, было ли в моих речах много смысла — мне казалось, что я мелю вздор, лепечу что-то невразумительное, — но я уверен, что сказал достаточно. Я помню, что говорил: «Пап, я не вернусь домой. Я переезжаю в Лос-Анджелес. И я собираюсь заняться тем, чем, я знаю, мне следует заняться. Я не знаю, как все сложится дальше, насколько успешно пойдут дела, но то, что я знаю точно, так это то, что уже очень давно я не чувствовал себя более живым, и у меня даже в мыслях нет от этого отказываться. Я полагаю… Я просто хотел, чтобы ты знал».

Я повесил трубку и посмотрел вдаль, на горы, казавшиеся серыми в утреннем тумане. Первые лучи солнца ярким золотом освещали их вершины. Перед ними раскинулась необъятная пустыня, тонкая лента дороги, убегающая к горам, тянулась на долгие мили. Кэтрин вышла из машины и стояла, опираясь на капот Шевроле. Она выглядела так, как выглядит самая прелестная девушка на свете. Я медленно подошел к ней.

— Все хорошо? — спросила она.

Я встал рядом с нею, тоже опираясь на капот.

— Ты знаешь, что там, по другую сторону гор?

— Опять пустыня?

— Да, — улыбнулся я, — а еще — Лос-Анджелес. И океан. Прямо вон за теми вершинами.

— Ты был там когда-нибудь?

— Неет, — ответил я, — пока нет. Но когда я доберусь туда, то собираюсь написать картину с суперменом.

— О, правда? Такую же хорошую, как моя?

— Нет, даже близко не такую же хорошую. Но она будет моей и только моей.

— Я понимаю тебя.

Мы провели там еще некоторое время, наблюдая за тем, как восходит солнце.

— В Альбукерке? — спросила она, осторожно толкая меня в бок локтем.

— А как же!

— К воздушным шарам! — пропела она. Мы вырулили обратно на дорогу, и дали на полный газ. Полтора часа, вот сколько времени мы провели там.

Кэтрин рассказала мне немного из истории фестиваля. Мне повезло со всего маху залететь в Нью-Мексико как раз в разгар международного праздника. Ежегодно здесь поднимаются в воздух около тысячи воздушных шаров. Она говорила, что зрелище это ошеломляет. Подъезжая к месту событий, мы видели, как некоторые из них отрываются от земли. Мы припарковали машину и отправились бродить по территории фестиваля, рассматривая полотнища воздушных шаров, которые были расстелены на земле в ожидании, когда сила огня унесет их в небо.

А потом все они полетели. Сначала от земли оторвались несколько здесь, потом еще немного — там, а потом — они все. Сотни шаров, раскрашенные в сотни цветов. С корзинами всех форм и размеров, где сидели люди в одиночку и группами. Они медленно плыли на фоне солнца и облаков, люди охали и ахали, визжали и смеялись как на шоу фейерверков.

— Изумительно, — сказал я, захваченный зрелищем.

— Я говорила тебе, — ответила Кэтрин, опять толкая меня локтем под бок. — Правда, здорово? Воздушные шары и счастье.

Мы провели там несколько часов, купили что-то, чтобы быстро перекусить, а затем Кэтрин посмотрела на часы. Я знал, что этот момент наступит — настанет время прощаться, но отказывался осознавать это до последней минуты.

— Ты продолжишь рисовать? — спросил я.

— Я не могу не рисовать, — ответила она, — это моя жизнь.

Глядя на светлое лицо Кэтрин, вглядываясь в ее чистые глаза, я жалел, что не могу схватить ее, положить в карман и взять с собой до конца своей экспедиции. Пошарив в своем кармане, она протянула мне маленькую пластмассовую фигурку койота. «Вот, возьми, — сказала она, вкладывая ее в мою руку. — Это будет напоминать тебе о всех вольных собаках, которых ты здесь встретил».

«Спасибо», — сказал я, понимая, что речь идет не только о койотах. Она утвердительно кивнула моим мыслям.

Один из воздушных шаров заградил собой солнце, мы оба посмотрели вверх, а затем следили, как он медленно улетает по направлению к горам и солнце играет на его блестящей красной обшивке.

«Это и есть место, где сбываются мечты», — прошептала она, поцеловала меня в щеку и убежала обратно к своей машине. Я положил койота к себе в карман и повернулся к дороге, простирающейся передо мной.

11. Свободная комната в отеле Бейтса [8]