Невероятное путешествие из Нью-Йорка в Голливуд: без денег, но с чистым сердцем

Мы сидели в нашем уголке, забыв о царящей вокруг суматохе, и говорили, и говорили. Кэтрин — вот как ее звали — она была художником в Санта-Фе, куда она приехала, чтобы воплотить свои мечты.

— Мечты здесь сбываются, я слышала, — сказала она.

— Я сегодня слышал то же самое. Ты думаешь, это правда?

— Возможно, иногда — да, — улыбнулась она.

Было хорошо за полночь, и вечеринка только разгоралась, вместо того чтобы затихать. Было похоже, что все жители Санта-Фе прибыли к воротам этого дома, и каждый из них захватил с собой свою самую сокровенную странность. Становилось практически невозможно дальше беседовать с моей новой подругой. Я кивком головы пригласил ее выйти со мной на улицу. Не было никаких шансов услышать друг друга в праздничном гуле внутри.

Темнота ночи была иссиня черной, бесконечной, в ней скрывалось что-то мистическое и таинственное, что сначала внушало пронзительный страх, однако теперь для меня открывались здесь двери волнующих возможностей.

Так получилось, что я точно запомнил время произошедшего дальше. Я посмотрел на часы, и в моей памяти отпечаталось: 2:07 ночи. Затем я открыл дверь. Казалось, что это совершенно нормально — открывать дверь.

Из нее вылетел волкодав.

Дорогая сердцу собственность хозяйки дома, роскошный волкодав выскочил из открытой двери, пролетел мимо меня и устремился во тьму. Я подпрыгнул на месте, а потом со всех ног бросился по темным улицам в погоню за серым лохматым пятном, расплывавшимся в ночи, Кэтрин бежала следом за мной. Мы его звали, щелкали языками, свистели, мы испробовали все трюки, чтобы уговорить животное отдаться в наши руки. Мы потерпели крах. Я не мог избавиться от мысли о том, что бы я чувствовал, если бы незнакомый мне человек, которого я даже не приглашал в свой дом, выпустил бы моего обожаемого бостонского терьера Уинстона свободно бегать по улицам глубокой ночью. Все, что я знал, так это то, что поблизости обязательно должна находиться стая койотов, рыскающих в поисках свежего собачьего мяса. И я лично обеспечил им обед в виде домашнего любимца.

Кэтрин и я провели около часа, бегая по улицам Санта-Фе в тщетной попытке изловить собаку. Мы устали, запыхались, вспотели и упали духом. Ничего удивительного, что собака была очевидно гораздо умнее нас. Она прекрасно провела время, уходя от погони.

— Позволь познакомить тебя с одним трюком, который называется нью-мексиканский приставной шаг, — сказала Кэтрин, пыхтя как собака, уставшая от бега.

— Это что, танец? — спросил я.

— Не совсем. Оставайся на месте.

Она отдала мне свою куртку и резко рванула вперед, стараясь ухватить пса сразу, затем принялась описывать вокруг него полукруг приставным шагом справа налево и слева направо. Но каждый раз, когда она была на волосок от цели с успехом закончить это приключение, нашему новому приятелю удавалось отскочить в темноту. Я смеялся, оставаясь стоять посреди улицы, на фоне гор, хранивших неподвижность и молчание под светом луны. Где то во тьме раздался металлический лязг, и я крикнул Кэтрин, спрашивая что случилось.

— Здесь мусорный контейнер, — услышал я ответный крик, такой радостный, как будто, свернув за угол, она увидела тележку с мороженым, и продавал рожки сам Джон Клуни. Она побежала прямо к мусорному контейнеру и, не задержавшись ни на мгновение, нырнула в темную и благоухающую бездну.

— Кэтрин, Кэтрин, какого черта ты делаешь! — кричал я, смеясь.

Я был посреди Санта-Фе, посреди ночи, я бежал за женщиной, которая только что прыгнула в мусор в попытке поймать собаку, и, возможно, ей уже удалось поймать крысу.

И в этот момент я жил.

Я еще несколько раз умоляюще звал Кэтрин, чтобы убедиться, что она не свалилась в какой-нибудь провал, но не получил ответа. Мусорный контейнер стоял на возвышенности, и я даже не был полностью уверен, попала ли она внутрь него или куда-нибудь в другое место.

Она исчезла.

Я 15 минут искал ее в полной темноте. Ничего.

Настало время принять решение: последую ли я за ней, углубившись в кучу мусора, или же вернусь к тому дому? Я выбрал самое простое и, возможно, постыдное решение вернуться к дому без собаки и, что беспокоило меня гораздо больше, без Кэтрин. Можно было бы обвинить меня в ее исчезновении? Все видели, как я выходил из дома вместе с ней, а теперь я возвращаюсь лишь с ее курткой в руках. И что же, черт возьми, подумают люди, если она действительно упала в расщелину или же решила исчезнуть непонятно на какое время? Я практически мог видеть заголовки завтрашних новостных изданий:

Англичанина допрашивают в связи с исчезновением местной девушки.

Главному подозреваемому в деле исчезновения девушки в Санта-Фе предъявлены обвинения.

На процессе в Нью-Мексико сторона обвинения требует смертного приговора