Невеста белого тигра

— На самом деле причина весьма обычна: Потому что ты помогла тигру, не зная кто он и не задаваясь вопросом хороший он или плохой, потому что ты помогла эльфу, не смотря на то, что этим ты обрекала себя на смерть… Потому что у тебя доброе и чистое сердце и я знаю, что на моем месте ты бы сделала тоже самое, — знахарка ненадолго замолчала, а затем добавила, но уже тише и с нотками боли в голосе, — а еще потому, что ты очень похожа на мою дочь… Когда-то она тоже нуждалась в помощи, но ей никто не помог. В тебе я вижу ее. И помогая тебе, я помогаю ей… И давай уже закончим этот разговор. Он начинает меня утомлять. — Она украдкой вытерла слезу

— Спасибо тебе, Линна, спасибо за все! — прошептала, порывисто обнимая колдунью, — Я никогда этого не забуду, ты спасла мне жизнь. Я твой должник.

— Ты ничего мне не должна, девочка, — произнесла знахарка, гладя меня по волосам, — ты вернула мне сердце. Это я буду должна тебе всю жизнь.

Мы вернулись в дом и Линна отправилась спать, а я еще долго сидела перед мутной стекляшкой и разглядывала свое отражение, щупая чистую шею без рабской метки.

Утром я проснулась необычайно бодрой и с хорошим настроением. Мне хотелось петь и танцевать. Я хваталась за все подряд, стремясь во всем помочь доброй женщине.

— Линна, ты не представляешь, как хорошо я себя чувствую! Это все магия? — улыбалась я, кружась по комнате в обнимку с котелком.

— Нет. Не магия. Это просто на тебя клеймо давить перестало. — Линна забрала у меня котелок с овощами. — В основе рабской метки лежит магия, подавляющая волю. Это чтобы рабы не пытались сбежать и были легкоуправляемы.

— Теперь понятно, почему мне было совершенно неинтересно, что со мной происходит и не хотелось никуда убегать. А я думала это от той отравы, которой нас кормили, — я уселась за стол и задумчиво вгрызлась в морковку. — И что, у вас тут везде рабство и любой тебя может схватить и продать? Как же вы живете-то?

— Официально рабства у нас нет и никогда не было. Отменили лет шестьдесят назад, после войны. — Вздохнула знахарка, присаживаясь напротив и старательно разглаживая складки платья.

— То есть как это: нет, но отменили? — перебила я

— Ох, дорогая. Это слишком большой объем информации, который нужно рассказать.

— А разве мы куда-то торопимся?

— Попробую рассказать вкратце, а вернемся в город — сядешь за учебники и изучишь подробно, — Линна уселась напротив. — Несколько веков назад случился Разлом. В местах, у особо сильных магических источников, была порвана тонкая ткань мира и сюда стали проникать существа с чуждой нам магией. Они убивали нас: подавляя волю, лишая разума и выпивая души. И ни одна раса не могла им сопротивляться. Была война. Война долгая, изматывающая, но объединившись мы победили, полностью уничтожив захватчиков. Я не знаю, как у других рас, но на территории нашего королевства остались разрушенные города, выжженные сёла и нищие, голодные люди, лишившиеся всего. Разом потерявшие все бедняки шли к более сильным, предлагая свою верность и службу в обмен на защиту и кров. В знак принятия клятвы ставилась вассальная метка. А потом люди, имеющие власть, вошли во вкус. И метка вассала стала рабской. Людей стали отлавливать и клеймить насильно. Король наш конечно же опомнился, и вроде как отменил подобное пожизненное служение, но не все регионы смирились. Вот и получается, что официального рабства у нас нет, а на границах с Забытыми землями вполне процветает. В столице конечно все прекрасно, там все свободные граждане.

— Но почему же никто ничего не сделает? Куда ваш король смотрит? Это же люди!

— Король прекрасно об этом знает. Условно они считаются независимыми княжествами, входящими в состав объединенного королевства, со своими правителями и законами. Они своего рода сдерживающий фактор — граница между Забытыми землями, на территории которых находится один из разломов. Местная армия сдерживает прорыв Тварей за пределы Забытых земель, а король закрывает глаза на творящиеся здесь бесчинства.

— То есть, если я поеду куда-нибудь в другую страну, в другое государств, ну или просто в другой город, или другую область, меня не схватят и не продадут как экзотическую игрушку?

— Официально — нет. — улыбнулась Линна. — Но всякое бывает. Так что не стоит кричать всем и каждому, что ты иномирянка.

— Линна, а почему ты здесь живешь, раз тут так плохо? Почему не уедешь поближе к столице?

— Я не могу вернуться, — разом погрустнела знахарка. — Но тебе это знать не обязательно. И вообще, что-то мы с тобой заболтались. Тебе пора заняться тренировками.

Скептически фыркнув, я пошла куда сказали, а вечером, когда мы ужинали, снова вернулась к интересующей меня теме разговора:

— И все-таки, я не пойму. Если у вас тут живые боги по планете гуляют, помогают простым смертным вроде меня, как же они войну с массовым геноцидом допустили?

— А они и не допускали. Боги не вмешиваются в нашу жизнь, пока нет угрозы существования мира, — вздохнула Линна, понимая, что от разговора ей не отвертеться.

Видя мой непонимающий взгляд, знахарка отложила ложку и начала объяснять: