Невеста белого тигра

Пришло время останавливаться на ночлег. Последний раз я ночевала под открытым небом почти год назад, в обществе Хана, твердо веря, что все происходящее вокруг меня — это просто страшный сон.

Меня пугали все эти ночные шорохи, возможные хищники и холодная земля, на которой предстояло спать.

Сэд ловко развел костер, а потом, покопавшись в огромном мешке, кинул мне штаны и куртку, пожертвованные для меня гномами.

Я скептически развернула вещи. Все-таки даже самый рослый гном едва доходил мне до плеча. Сомневаюсь, что одежда будет впору. Однако, штаны из плотной ткани, чем-то напоминающей нашу джинсу, сели как влитые, хотя и оказались коротковаты, на пару ладоней не достав до щиколотки. Но мои высокие ботинки неплохо это скрывали. Юбку, постоянно цепляющуюся за ветки, пришлось снять. А вот с курткой возникли определенные трудности: она оказалась короткой и широкой в плечах с рукавами немного не достающими до запястья. Выглядела я в ней нелепо — даже Сэд не удержался от улыбки. Но зато было очень тепло. Еще в наборе шла теплая вязаная шапочка, надевать которую я поначалу отказалась, но Сэдрик объяснил, что в это время года в горах очень холодно, особенно по ночам и пришлось нацепить на себя и этот аксессуар. Я казалась себе похожей на гнома-переростка.

А вот сам эльф так и остался одетым не по сезону, сказав, что ему не нужны теплые вещи, поскольку он никогда не мерзнет из-за особенностей теплообмена организма.

Для меня расстелили одеяло, сверху укутали еще одним. Сам эльф же расположился позади меня, крепко прижав к себе. С одной стороны было весьма неуютно лежать вот так в обнимку с тем, кто тебе нравится, а с другой — я понимала, что без этого нельзя, потому что так ночью теплее и тут уж не до стеснительности.

Я чувствовала его дыхание на своей шее, чувствовала его прикосновения даже сквозь плотную ткань куртки и никак не могла заснуть.

— Ты думаешь мне легко? — прошептал он мне прямо в ухо и легонько дунул на мочку уха. — Спи, или я расценю твои ерзанья и вздохи как призыв к действию.

По спине пробежали мурашки, а низ живота сжался в комок. Я замерла боясь пошевелиться. С одной стороны безумно хотелось развернуться к нему лицом и продолжить начатое там, на поляне, а с другой — я ведь вроде как невеста. Жениха ищу. Мысли тут же понеслись к тому магу, что меня похитил. А вдруг он и правда мой жених, а я его убила? Для дракона-то все, кто младше тысячи лет мальчишки. Ну не могло же быть простым совпадением наша встреча. Он ведь нарисовался именно после призыва. И в первый раз он тоже шел по моему следу. Но почему тогда сначала предложил покровительство, а потом дважды попытался убить? Я окончательно запуталась.

Пробуждение было… в общем, пробуждение было.

Проснулась я изрядно замерзшая и с ломотой во всем теле. Сэдрика рядом не было. Зато на костре запекалась тушка какой-то птицы, а в маленьком котелке булькала вода. И когда он успел?

— Доброе утро, Анниа, — улыбнулся Сэдрик протягивая мне кружку травяного чая.

— Доброе, — буркнула я, старательно отворачивая лицо. Представляю какое я сейчас неумытое и помятое страшилище.

— Ты красавица, — еще шире улыбнулся он и касаясь моей руки.

— Прекрати считывать мои эмоции!

— Не могу. Они у тебя такие яркие. Я их чувствую даже через амулет. — еще шире улыбнулся он.

Я только отмахнулась. Ну их, этих эмпатов. Никуда от них не спрятаться.

Нам пришлось спуститься с горы, на вершине которой нас выпустили гномы, пройти немного у подножия, вдоль кромки леса, а затем снова взбираться в гору.

Будучи абсолютно неспортивным человеком, я тяжело пыхтела, часто останавливалась и торжественно обещала серьезно заняться спортом сразу же, как только вернусь в академию.

Сэд практически волоком тащил меня весь путь до пещеры в которой мы решили остановиться на очередной ночлег. Едва мы до нее добрались, как я обессиленно повалилась на пол, напрочь отказавшись подниматься даже для того, чтобы поужинать. Сэд организовал стоянку и приготовил нехитрый ужин из выданных гномами запасов.

— Терпи, маленькая. Еще два перевала, а там я смогу нас вытащить. Здесь разлом близко, он не даст, утянет. — тихо бормотал он гладя меня по волосам в то время пока моя голова покоилась на его коленях. Я не вслушивалась в его слова, постепенно засыпая, растекаясь от этой нехитрой ласки и заботы.

Все было чудесно, нам осталось преодолеть менее четверти пути. Сэд окружил меня максимальным количеством ласки и заботы, при этом больше не делая попыток поцеловать.

Мы остановились на последнюю ночевку и как и в предыдущие дни, с целью сохранения тепла, легли крепко обнявшись и переплетя руки. А утром Сэду вдруг стало плохо. Он метался в бреду, судорожно хватаясь за меня,6 комкая одеяло которым мы накрывались. Лоб и виски покрывали бисеринки пота, глаза ввалились, скулы заострились.

Я кружилась вокруг него и не знала чем помочь. Пить он отказывался, на мое лечение не реагировал. От бессилия и ощущения дежавю на глаза навернулись слезы и я разревелась. Мои слезы капали ему на лицо, а я лишь крепче сжимала его ладонь и уговаривала не умирать.